Макунаима, герой, у которого нет характера

И он взбирался на каждый каштан, на каждое муравьиное дерево, на каждую пальму, какую только мог. Дальше, в городе Серре в Эшпириту-Санту, он чуть голову не сломал о камень, на котором было вырезано множество непонятных рисунков. Там, под камнем, конечно, были зарыты деньги… Но Макунаима торопился и бежал быстро-быстро, так что он припустил по оврагам острова Бананáла. Наконец, он увидел тридцатиметровый муравейник с дырой на уровне земли, влез по дыре внутрь и спрятался наверху. А дворняга осталась поджидать его внизу.

Вскоре подоспел и великан. У входа в муравейник француженка потеряла серебряную цепочку. «Здесь мое сокровище», – обрадовался великан. А дворняга отправилась домой. Пьяйман вырвал с корнем из земли, и следа в ней не оставив, высокую пальму, оторвал ей листья и засунул ствол в дыру, надеясь так выманить француженку. Ну а кайман бы вышел? Ну вот, а она чем хуже! Раздвинув ноги, герой, как говорится, уселся на кол. Увидев, что француженка и впрямь не собирается выходить, Пьяйман отправился за перцем. Он принес целую тьму кусачих муравьев, они ведь для великана заместо перцу, запустил их в дыру, и они тотчас впились в героя. Но и тогда француженка не вышла. Пьяйман разгневался не на шутку. Он отшвырнул муравьев прочь и закричал:

– Ну теперь-то я точно тебя поймаю, вот только схожу за жарарáкой Элите!

Услышав это, герой обмер. С жараракой никому справиться не под силу. Он крикнул великану:

– Погоди минутку, великан, я уже иду.

Но чтобы выиграть время, он сперва сорвал с груди листья тайобы и сунул их в дыру со словами:

– Для начала это забери у меня, будь добр.

Пьяйман был так разгневан, что не глядя выбросил листья прочь. Макунаима понял, что великан не в себе.

Он снял машину-декольте и просунул ее в дыру, говоря:

– И это забери, будь добр.

Пьяйман забросил платье еще дальше. Тогда Макунаима снял и передал машину-поясок, затем машину-туфельки и так далее с каждым предметом одежды. Великан уже дымился от ярости. Он выбрасывал всё, что передавала ему француженка, не удосуживаясь посмотреть, что именно выбрасывает. Тогда герой спокойненько просунул в отверстие свое сами-знаете-что и сказал:

– Ну и наконец вышвырни подальше этот вонючий калебас.

Пьяйман, не помня себя от злости, схватил сами-знаете-что не глядя, да и зашвырнул сами-знаете-что вместе с героем и всеми его вещами на полторы лиги. А сам всё продолжал ждать у дыры, пока герой убегал в сторону Сан-Паулу.

Когда Макунаима вернулся в квартиру, вид у него был препечальный, он точно у попов собачьих причастие получил, а потом неделю с котами знался. Пот с него тек в семь ручьев, глаза горели огнем, а грудь вздымалась так, что разве что легкие изо рта не выскакивали. Он чуток передохнул, но так как был сильно голоден, употребил сковороду жареного суруру из Масейó, целого тушеного гуся по-маражоарски, запивая обед мокорорó из кешью. И потом лег отдыхать.

Макунаима был очень зол. Венцеслав Пьетро Пьетра был известный коллекционер, а он – нет. Герой аж вспотел от зависти и наконец твердо решил обогнать великана. Но ему совсем не хотелось коллекционировать камни, потому что там, в его родной земле, их была целая куча: в горах, у истоков рек и ручьев, на порогах, на склонах холмов и на их вершинах. И все эти камни когда-то были осами, муравьями, москитами, клещами, зверями, птичками, людьми, и женщинами, и девушками, и даже прелестями женщин и девушек… Зачем же еще камни собирать, их и так не унесешь!.. Герой развел руками от бессилия и произнес:

– Ай, как же лень!..

Думал он, думал и наконец придумал. Он будет коллекционировать ругательства, которые ему так нравятся.

К этой задаче он подошел со всем усердием. В одно мгновение он вспомнил тысячи ругательств на всех живых языках, а также на греческом и латыни, которые недавно начал учить. Итальянская коллекция была самая полная, слов и выражений в ней хватало, чтобы целый год ежедневно по одному в час говорить и не повториться, на все случаи жизни и для выражения всех чувств, какие только может испытать человек. И какие это были слова! Но жемчужиной коллекции была одна индейская фраза, которую и произносить неприлично.

Глава 7 Макумба