Малабарские вдовы

– Многим из вас известно про такие комнаты, – продолжил Джамшеджи, поворачиваясь к аудитории. – Бинамази – зороастрийская традиция изоляции женщин в период менструации, которая, скорее всего, зародилась в эпоху Яздани, двенадцать веков назад. Ортодоксальные парсы продолжают придерживаться этого архаичного ритуала в самой суровой форме, вынуждая женщин воздерживаться от нормальных гигиенических процедур по ходу всей менструации плюс два дня сверх того.

– Протестую! Присяжные не обязаны выслушивать эти вульгарные подробности! – возгласил мистер Вадья.

Лицо у Первин горело от стыда, ведь при ней разглашали неразглашаемое.

– Продолжайте, мистер Мистри, – разрешил судья Муди, которому явно было очень интересно.

– Некоторые люди отрицают факты, известные современной медицине, и считают, что женщину во время кровотечения надлежит изолировать, поскольку в противном случае она заразит всех членов семьи смертоносными микробами, – продолжил Джамшеджи. – Однако заточение женщины может повлечь ее собственную смерть. Одна особа женского пола уже лишилась жизни по ходу менструального уединения в доме у Содавалла – да, мистер Содавалла, по вашему лицу я вижу, что вы знаете, о ком речь. Назовете мне ее имя?

Первин почувствовала странный звон в ушах.

– Азара, – прохрипел Сайрус, смертельно побледнев. Первин никогда еще не видела такого исступления у него на лице.

– На момент смерти Азары вы жили в доме? – продолжил Джамшеджи.

Сайрус кивнул.

– Сколько вам было лет на момент ее смерти?

На лице Сайруса отразилось замешательство, потом он пробормотал:

– Двадцать пять.

– Благодарю. – Джамшеджи глянул на него с тенью улыбки и снова повернулся к залу: – Речь идет о младшей сестре Сайруса, Азаре Бахрамджи Содавалла, год рождения 1900-й, год смерти – 1914-й. Согласно отчету коронера, смерть наступила от естественных причин. У Азары перед началом менструации была лихорадка, однако вместо того, чтобы вызвать к ней врача, поскольку лихорадка усиливалась, девочку бросили на железной койке в комнате два на четыре метра в дальней части дома.

Первин давно догадывалась, что Азаре было очень плохо в этой комнате. Она вспомнила все те странные печальные знаки, на которые постоянно натыкалась в тесном узилище: выцветшие метки за каждый день. Видимо, так Азара вела календарь.

– Протестую! – заявил мистер Вадья. – Адвокат противной стороны ничем не подкрепляет свои слова.

– Отчет калькуттского коронера имеется в публичном доступе, – сказал Джамшеджи, поднимая лист бумаги. – Вот он. Есть также и заверенные письменные показания касательно болезни Азары, которые дала Гита, бывшая служанка Содавалла.

Если Гиту назвали «бывшей служанкой», значит, ее уволили. Где она теперь – и как удалось получить ее показания?

Первин бросила взгляд на скамью, где сидели родители Содавалла. Бехнуш сгорбилась и закрыла лицо платком. И хотя Первин очень хотелось узнать всю правду об Азаре, ей тягостно было смотреть на страдания свекрови.

– Служанка показала, что к дверям комнаты ставили еду и воду, – мрачным голосом произнес Джамшеджи. – Но никто из членов семьи не заходил внутрь убедиться, что девочка ест и пьет. Через несколько дней зашла служанка и сообщила, что Азара не отзывается на ее зов. Когда приехала карета скорой помощи, Азара Содавалла была в коме. Через неделю она скончалась в больнице: совершенно бессмысленная смерть, причина которой – небрежение родных.

– Протестую! – вскричал мистер Вадья. – Смерть другого члена семьи никак не связана с браком, о котором идет речь. К делу не относится!

– Ваша честь, я хотел использовать этот пример как подтверждение того, что, помимо того физического ущерба, который уже был нанесен Первин, есть все основания полагать, что и в дальнейшем ее жизнь и свобода будут под угрозой – по причине того, что одна женщина в этом доме уже погибла. Муж Первин, Сайрус Содавалла, на тот момент проживал в доме, но, хотя и был совершеннолетним, не сделал ничего, чтобы помочь сестре, как и его родители.

– Протестую! Женское здоровье сестры – не дело ее брата! – крикнул мистер Вадья. – Этим должны заниматься женщины.

Отец Первин произнес именно те слова, которые она с самого начала пыталась высказать Содавалла. Она заледенела от гнева, слыша, как собственные ее аргументы искажают с точностью до наоборот.

– Протест отклонен, – заявил судья Муди, слегка подавшись вперед. – Прошу вас, продолжайте, мистер Мистри.

– Я утверждаю, что Сайрус Содавалла проявил преступное небрежение в отношении своей сестры. Согласно тридцать первой статье, поведение, в связи с которым возникает доказуемая угроза жизни или серьезного ущерба здоровью, служит основанием для постановления о раздельном жительстве.

Судья Муди нахмурился.

– Я раньше никогда не слышал такой интерпретации этого закона. Попрошу вас пояснить подробнее.