Мальчик Джим

Джим хотел получить доллар. Но теперь его желание выиграть было совсем не таким, как прежде. Из головы у него не шел яркий рассказ мистера Карсона. Он видел Линз-Маунтин, возвышающуюся в синеве над толпой, знал, что Эймос Гласс все еще живет на этой горе. Этот простой факт придавал рассказу мистера Карсона непосредственность мечты, которая на какой-то момент сошла при всей ее странности в просыпающийся мир. Джим подумал: «Мой отец не боялся» и еще: «Мой отец перехитрил Эймоса Гласса». И по той причине, что Эймос Гласс все еще жил в том месте, которое Джим мог видеть, ему легко было представить отца где-то там, поблизости, который бродит по лесам, охотясь на белок, или ловит рыбу в прозрачной речушке. Такие мысли вызывали в нем острое чувство, вплоть до дрожи в коленях. Он думал о том, смог бы его отец, посмотрев вниз с горных склонов, увидеть Элисвилл, и красную школу на вершине холма, толпу людей, собравшихся в школьном дворе, и мальчишек, ожидающих своей очереди залезть на скользский столб, а также одного мальчика, который, не отрываясь, смотрит в сторону гор и больше всего на свете хочет увидеть своего отца.

Пенн, стоявший в очереди перед Джимом, обернулся назад.

– Думаю, доллар должен достать один из нас, – сказал он. – Мы – первые из старших ребят.

– Похоже, что так, – ответил Джим. – А ты когда-нибудь видел моего дедушку?

Пенн кивнул.

– Он обычно сидел на крыльце. Раньше, до того как заболел.

– Как он выглядит?

Пенн пожал плечами.

– Старый совсем.

– А ты его много раз видел?

– Несколько раз. Его дом совсем недалеко от нашего.

– Так ты видел его дом?

– Да.

Для Джима дом Эймоса Гласса был историческим местом, совсем как в прошлом веке Форт-Самтер в Южной Каролине или Геттисберг в Пенсильвании.

– Там вырос мой отец, – сказал Джим. – Он там жил, пока не переехал сюда.

– Я знаю.

Пенн снова повернулся к скользкому столбу, его очередь почти подошла, но потом снова обернулся к Джиму.

– Удачи тебе, как говорится.

– И тебе тоже, – отозвался Джим.

Когда подошла очередь Пенна, он сначала разбежался и потом запрыгнул на столб – такая тактика позволила ему сразу оказаться на определенной высоте. Никто из мальчиков до него так не делал. Однако он сразу начал соскальзывать вниз. Пенн изо всех сил обхватил столб руками и вжимался в него твердыми краями подошв. Продолжая соскальзывать вниз, он скрежетал зубами и разъяренно набрасывался на столб. Быстрыми движениями мальчик поочередно отталкивался ногами и подтягивался руками, затем снова отталкивался и подтягивался до тех пор, пока – и все это заметили – он остановил спуск и через несколько драгоценных секунд начал дюйм за дюймом подниматься вверх. Толпа одобряюще закричала.

Поверх рева толпы Джим расслышал крик мистера Карсона:

– Давай, Пенн! Давай!

Пенн покорил высоту, до которой он добирался в прыжке на столб, а потом, пиная и толкая его, поднялся немного выше. Но затем его руки, обретя сцепление со столбом на долю секунды, вновь заскользили вниз. Лицо Пенна постепенно багровело, и на нем появилось яростное, почти пугающее выражение. Джиму показалось, что Пенн просто-напросто решил не спускаться на землю, пока не завладеет долларом.

Однако через некоторое время, несмотря на упорство Пенна, энергия его стала иссякать и движения замедлились. Он потерял частичку набранной высоты, удвоил усилия, вернул упущенное, но потом потерял еще больше. Но даже когда мальчик соскальзывал все ниже и ниже, яростное выражение лица его не менялось. Джим видел, что Пенн сдаваться не собирается. И все равно, хоть он и подтянул колени почти до груди, ступни его, в конце концов, были уже почти в нескольких дюймах от земли. И даже тогда, из последних сил, Пенн продолжал сражаться со скользким шестом. Джим почувствовал, что он переживает за своего соперника.

Когда ноги Пенна коснулись земли, он упал на спину и лежал какое-то время с закрытыми глазами. Волосы его были влажны от пота, частые, прерывистые вздохи вырывались из груди. Руки с внутренней стороны были красными и разодранными, комбинезон спереди – блестящим и липким от древесного сока. Мистер Карсон вышел из толпы и помог Пенну встать на ноги. Когда он уводил Пенна, толпа с уважением аплодировала.

– Хорошая попытка, Пенн, – сказал Джим, когда Пенн проходил мимо.

Пенн кивнул, но не поднял глаз.

Толпа на минуту затихла, но когда дядя Корэн проревел: «Сделай это, Джим!» – все стали выкрикивать его имя.