Мальчик Джим

– А теперь слушайте меня, – сказал он строго. – Мы приехали сюда не за деньгами. Если бы весь этот двор был усеян деньгами, мы бы не остановились, чтобы их подобрать.

Внутри дома стало тихо. Затем, одновременно, девочки медленно высунули головы. У них были удлиненные миловидные лица, карие глаза и пухлые губки. Между ними было еще больше сходства, чем между дядей Корэном и дядей Элом. Изучая Джима и его дядей, они закусили нижние губки. Джим подумал, что они выглядят немного диковато. Вылезать из грузовика у него желания не было.

– Если вам не нужны деньги, то что же вам здесь нужно? – спросила девочка слева.

– Мы просто хотим, чтобы Джим увидел Эймоса, пока не совсем поздно, – ответил дядя Зино, – Эймос и Джим – последние, в некотором роде. Только и всего.

Девочки с минуту раздумывали, потом повернулись и посмотрели друг на друга. Еще минута – и они опять взглянули во двор.

– Вы сможете его увидеть, но сначала вам придется подождать, – сказала девочка справа.

– Мы все мокрые, – пояснила та, что слева.

– Замолчи же! – прикрикнула та, что справа.

– Ну мы же мокрые!

– Мы подождем здесь, – сказал дядя Зино. – Просто скажите нам, когда будете готовы.

Ядовитый дуб, обвивший стены винодельни, сделал их практически невидимыми из-за окружавших кустов. Джим не разглядел этого строения, пока дядя Зино пальцем не обрисовал его контуры.

– А что это такое? – спросил Джим.

– То, что осталось, – сказал дядя Зино. – Эймос, должно быть, видеть этого не может.

Джим приблизился к руинам так, будто ядовитый дуб мог протянуть ветки и скрутить его. Опутавшие дверь лианы не позволяли ее открыть, однако на месте бывшего окна с низким подоконником между лианами оставалось небольшое пространство. Джим осторожно пролез, выпрямился и обнаружил, что находится внутри помещения, бывшего когда-то длинной, узкой комнатой. Целый лес корявых тополей пробился через искрошившийся цементный пол. Деревца, не доросшие еще до верха стен, тянулись к синему прямоугольнику неба. Внутри на стенах ядовитого дуба не было, хотя его побеги с новыми листиками уже заглядывали, как первопроходцы, свешиваясь сверху со стен, и прокрадывались через окна. Солнце осветило листья лиан, обвивающих окна вдоль северной стены, и они отбрасывали на пол тени с зеленой подсветкой.

Сквозь деревья Джим протиснулся к дальней стене. Он представил пол без проросших через него деревьев, крышу, отделявшую пол от неба, своего деда, склонившегося над бурлящим самогонным аппаратом, налоговых инспекторов с фонарями. Однако он обнаружил, что на картинах, возникавших перед его мысленным взором, были только тени – призрачные и бесцветные, движения которых не имели смысла. Само здание казалось слишком старым, и не более того. Даже слов, которые он сказал сам себе: «Мой папа видел, как сожгли этот дом», – оказалось недостаточно, чтобы Джим представил себе нечто большее, чем старый дом, в котором он сейчас находится.

Дойдя до дальней стены, он похлопал обеими руками по ее кирпичам, как будто дошел до базы в трудной игре. Вокруг его ног на полу валялись остатки угля, осколки стекла и разбитой посуды. Джим подобрал кусочек цемента, нацарапал на стене: «ДЖИМ», затем выбросил его через покрывающий ближайшее окно занавес из ядовитого дуба. Джим сел на корточки и наполнил карманы осколками посуды, будто это были те самые вещи, в поисках которых он проделал весь путь. В пространстве между лианами у противоположной стены комнаты появилось лицо дяди Зино.

– Давай уже, Док, выходи, – сказал он. – Пора.

Девчонки, втиснувшие себя в воскресные платьица для маленьких девочек, стояли босиком на вершине лестницы. Влажные волосы их были зачесаны назад и завязаны огромными бантами.

– Я – Ада, – сказала девочка слева.

– Я – Бет, – проговорила девочка справа.

– Бет – Рехобет, – передразнила Ада.

Бет, разозлившись, обернулась к сестре.

– Это есть в Библии, – сказала она.

– Эй, – сказала Ада, обращаясь к дяде Корэну и дяде Элу. – А вы что, близнецы?

Дядя Корэн и дядя Эл развернулись и посмотрели друг на друга.

– Нет! – заявил дядя Корэн.

На лице Ады промелькнула легкая улыбка. Голова ее медленно склонилась на одну сторону.

– И сколько вам всем лет? – спросила она.

– Как думаешь, сколько нам? – спросил дядя Корэн.

– Не будем уходить далеко от темы, – вступил дядя Зино. – Кто ваш папа?

Дядя Корэн подмигнул Джиму.

– Робли Джентайн, – сказала Бет.

– Получается, что Джим – ваш кузен. Его бабушка Аманда была сестрой Робли.

– А мы знаем, – царственно произнесла Бет, даже не посмотрев на Джима.

– И как это получилось, что вы здесь живете? – спросил дядя Эл.

– Потому что наш папа нас заставляет, – сказала Ада. – Мы едва терпим.

– Ничего подобного.

– А вот и да! Эймос – отвратительный. Нам хочется жить где-то в другом месте.

Ада бросила взгляд на Джима. Он испугался, что она сейчас слетит с крыльца.

– Нам можно увидеть Эймоса? – спросил дядя Зино.

Внутрь вы не можете войти, – заметила Ада.

– Наш папа сказал, никого в дом не пускать, – добавила Бет.

– Можете вон оттуда заглянуть, – сказала Ада, указывая на окно справа от входной двери. – Он лежит на кровати.