Мальчик из другой эпохи

– Суд примет решение на основе всех доводов, документов, заключений… – заговорил младший инспектор Сато.

– И ходатайств, – закончил за него Стивенс. – Ходатайства Службы опеки в том числе. Так вот я и спрашиваю вас, господа, готовы ли вы обречь мальчика на будущее, которое ему предрекает госпожа Вилкова?

– Не давите на нас, – холодно заговорила Селена. – Служба опеки будет исходить из многих факторов. Если все они укажут, что возвращение на Танор – лучший выбор для ребенка, он отправится на Танор.

– На костер? – усмехнулся Георг.

– Это было всего лишь предположение, – с досадой ответила Вилкова. – В средневековье люди были крайне плодовиты. Вполне возможно, что в соседней деревне есть его дяди, бабушки, дедушки, старший брат или замужняя сестра.

– Но что делать с тем, что мальчик уже знает о космосе, о других планетах и прочих вещах, которые ему знать не полагалось? – Якоб остановился и пристально взглянул на женщину. – Предлагаете вмешаться в хрупкий детский разум и лишить его памяти? Не противоречит ли это вашим убеждениям и нашим законам, которые запрещают ставить блок детям до десяти лет? Или же ребенок с отсталой планеты имеет меньше ценности, чем дети с цивилизованных планет?

– Вы вновь передергиваете! – воскликнула Вилкова. Ее лицо вдруг стало пунцовым, и глаза зло сверкнули. – Мы ничего подобного не говорили…

– Тогда что делать со знаниями, которые мальчик уже получил? – перебил ее Стивенс. – Будете держать его в изоляции три года, чтобы поставить блок, а после отправите на Танор, где его уже похоронили вместе со всеми родными? Представьте, повзрослевший мальчик появляется у каких-нибудь родственников, если они, конечно, у него есть. Он не может ответить, где был три года, не помнит, что случилось, может, даже никого не узнает. А не будет ли это повод назвать его юродивым? И какое тогда будущее будет ждать Рика?

– Господин Стивенс, – Цой нервно передернул плечами, – вы переходите все границы. Это давление на представителей…

– Вы так считаете? – Якоб пожал плечами. – Я считал, что мы ведем цивилизованный диалог. Если уж госпожа Вилкова способна рассматривать возможное сожжение мальчика, почему же я не могу спросить вашего мнения по этому поводу? Мы ведь выясняем, что ждет Рика Саттора после того, как будет рассмотрено дело о его местонахождении. Заметьте, я пока не говорю об усыновлении, только о местонахождении…

– Конечно, – фыркнула Вилкова. – Когда вы услышите, что Служба опеки согласна с тем, что возвращение ребенка на Танор невозможно, вы перейдете к тому, с кем мальчику будет лучше жить.

Саттор одарил женщину тяжелым взглядом, но вновь напомнил себе, что нужно доверять Якобу. Пока тот неплохо справлялся со своей задачей, и комиссия шла у него на поводу, даже неприятная Вилкова. Стивенс вел эту партию, и полковник терпеливо слушал, стараясь ни во что не влезать. Он остановился перед гостевой комнатой, но промолчал, ожидая, когда на него обратят внимание.

– Конечно, – в тон женщине ответил адвокат. – Вы сами прекрасно понимаете, что в такой непростой ситуации коммандер Саттор, уже сумевший найти с мальчиком общий язык, как никто сумеет воспитать достойного гражданина нашего сообщества и верноподданного Его Императорского Величества. Его послужной список, награды, любовь экипажа – говорят за себя сами. Боевой офицер, герой империи, прекрасный человек, полюбивший мальчика, как родного, готовый дать ему превосходное образование и помочь определиться с будущим. Вы видите кого-то более достойного? Возможно, приют, и Рик вместо семьи получит…

– Можно подумать, что с коммандером Саттором ребенок получит семью, – фыркнула Вилкова. – Вы верно заметили, он – боевой офицер, и служба полковника проходит в космосе.

– И, тем не менее, – возразил Стивенс. – Иметь отца, пусть и видеться с ним во время его пребывания на Гее, и оказаться круглым сиротой – это разные вещи.

– Кадетский корпус? – поджал губы младший инспектор Либкнехт. – Не вижу особой разницы.

– Хотя бы в том, что в кадетском корпусе Рик получит лучшее образование, о каком только можно мечтать, – горячо возразил Якоб. – Его будущее уже будет определено. Профессия, прекрасное жалование, именитый отец, чью фамилию мальчик будет носить. Но, главное, отец! У мальчика будет отец! Саттор – это вам не какой-нибудь Иванов или Джонс. Не безликий сирота, а юноша, который с гордостью сможет сказать – Георг Саттор мой отец. Возможно, его первые годы службы пройдут рядом с родителем, который поддержит, поможет, подбодрит. Уверяю вас, господа, лет через двадцать мы еще услышим о коммандере Рикьярде Сатторе – новой звезде на небосклоне Вооруженных Сил империи Геи…

– Кхм, – Саттор все-таки привлек к себе внимание. Якоб оглянулся на него, незаметно подмигнул ему, но быстро вернул себе вежливо-благожелательное выражение на лицо и произнес:

– Но поглядим, в каких условиях будет жить наша будущая знаменитость.

– Вы слишком торопитесь, – усмехнулась Вилкова, подходя к дверям.