Мальчик с окраины

В одной из отцовских книг он нашел «Песнь о Соколе» Горького. Пораженный гордыми и гневными словами ее, Борис, не долго думая, в сочинении по русскому языку «Каким должен быть ученик технического училища» старательно и вдохновенно изложил мужественный и дерзкий призыв этой песни к человеку. И когда сочинение было готово, перечитывая его, Борис неожиданно почувствовал, будто нашел он нового, честного, смелого друга, который пойдет теперь с ним рядом, плечом к плечу.

Борис ждал урока русского языка томительно и нетерпеливо.

Учитель русского языка носил золотые очки, вицмундир, из которого торчали фарфоровые трубы манжет и воротничок с отогнутыми углами, подпиравшими висящие щеки.

Звали его «Душескребом».

Он умел доводить учеников до истерики вопросами, на которые невозможно было ответить. И радовался, когда добивался от мальчика признания в собственном ничтожестве. Облокотившись о спинку стула, вытянув перед собой ноги в остроконечных штиблетах, он произносил назидательно:

— Господам ремесленникам умственная деятельность не может быть свойственна. В приготовлении деревянного сиденья для унитаза изящная словесность не может служить руководством. Но умение выражать некоторые свои элементарные мысли отличает человека от скота. Ну-с, проверим, что отличает вас от названных существ?

И вызывал к доске.

Сегодня Душескреб начал урок с неожиданного торжественного вступления. Подняв руку, он сказал, обращаясь к ученикам:

— Господа, в наш класс поступил новый молодой мыслитель и представил уже на пробу свое сочинение.

Учитель подошел к кафедре, взял тетрадь Бориса и прочел насмешливо:

— «Рожденный ползать — летать не может!» Очень правильное замечание. Позволю добавить: поросенок, вставший на задние копыта, еще не человек. — И вдруг, заливаясь синеватым румянцем, он швырнул в лицо Борису тетрадь, закричал, топая тонкими ногами: — Передайте тому, кто вам писал это сочинение, чтобы он нашел другое место для своих упражнений! А вам за непредставление работы — «единица».

Борис, вздрагивая, задыхаясь, хрипло произнес:

— Это я писал.

— Ложь! — сказал учитель. — Откуда у вас могут быть такие мысли?

— Это я писал, — настойчиво произнес Борис и с искаженным лицом пошел на учителя, сжимая в руке линейку.

Очнулся Борис в коридоре. Старик швейцар настойчиво совал ему в лицо кружку с водой, но Борис не мог пить. Руки его тряслись, а горло было словно стянуто тугим костяным кольцом. Он икал, размахивая руками, отталкивая кружку, и пытался вернуться в класс, но швейцар не пускал его.

На следующий день отец Скворцова пришел в училище. Несдержанный, вспыльчивый, он наговорил учителю таких вещей, что тот, перепуганный, хотел послать за полицией.

В результате уроки русского языка превратились для Бориса в нестерпимую пытку, изощренную, унизительную. Душескреб все силы своего ума направлял на то, чтобы оскорблять Бориса.

Борис просил отца взять его из училища. Но отец сказал:

— Не будь трусом. У тебя хотят отнять единственную возможность стать сильным, получив знания. Защищайся.

Борис защищался. Но только в мастерских, где он делал вещи, он мог вздохнуть свободно.

МЕХАНИК

Эта зима была памятна для Бориса тягучими днями ожидания чего-то необыкновенного, тревожного и значительного.

Занятия в училище прекратились.

В Москве шли бои.

Бориса не выпускали на улицу. Отец иногда совсем не возвращался домой; приходя же, тотчас валился на постель и спал не раздеваясь. Руки у него были грязные, в копоти.

Борис вместе с Костей целые дни бродил по опустевшему поселку. В оврагах, окружавших станцию, они часто находили поломанное оружие. В сарае, где Борис оборудовал целую мастерскую, они чинили это оружие.

В течение долгого времени деньги, получаемые на завтраки, Борис тратил, покупая различные инструменты на Сухаревском рынке. Он даже купил многопудовую наковальню и привез ее на салазках в Лосиноостровскую.

Наступили голодные дни разрухи.

Мать Бориса шила. Борис принимал от соседей в починку посуду. Достав кровельное железо, он делал котелки и ведра.

Однажды Костя приволок к нему в мастерскую синие стальные свитки буферных пружин. Он сказал, что из них можно делать лемеха для плугов.

Это был очень тяжелый труд — распрямлять пружины. От тяжелой кувалды ломило плечи, шею. Несколько ночей Борис не мог спать.

Как-то, сделав несколько лемехов, Борис и Костя отправились в деревню, на базар.

Целую ночь они пролежали на крыше вагона.

Ветер ледяной рекой мчался навстречу.

Борис привязал себя и Костю веревкой к вентиляционной трубе, чтобы ветер не сбросил их под колеса.

В деревне лемеха получили самую высокую оценку.

И когда Борис, краснея от гордости, признался, что он сделал их сам, один из покупателей, до этого неистово торговавшийся с ним, вдруг снял шапку и сказал кротким голосом:

— Гражданин механик, разрешите вас пригласить выпить и закусить…