Мальчики в пещере

Температура в пещере держалась в районе двадцати двух градусов, что кажется вполне комфортным, почти идеальным. Но этот природный кондиционер теперь был настоящим проклятием. Самоканнибализм, к которому прибегли тела, нарушил терморегуляцию. Они все время мерзли. Чтобы сохранять тепло, расчистили небольшую площадку, на которой сбивались вместе в часы полусна. Иногда засыпали у воды, тщетно пытаясь услышать, как шумят спасатели или кричат их имена, эхом отдающиеся от стен пещеры. Иногда слышали звуки, которым не находили объяснения, вроде лая собак или играющих детей.

В часы бодрствования Эк установил строгий протокол пользования фонарем, разрешая ребятам включать только один за раз. Они теряли чувство времени. Но несмотря на то, что мозг был затуманен за несколько дней пребывания здесь, они вдруг навострили уши. Тренер шикнул на мальчиков. Все прислушались. Это аквалангисты? Нет. Это шелест воды, его ни с чем не перепутаешь. Они направили свет фонаря на поток внизу и проследили за течением. Через несколько минут заметили, что волны катились не только вперед, но и вверх. Ребята попятились. А вода продолжала прибывать. Тренер увидел, что вода поднялась примерно на три метра, и приказал мальчикам перебраться повыше. ОНИ ЖДАЛИ СПАСЕНИЯ, НО ВДРУГ ПОНЯЛИ, ЧТО, ВОЗМОЖНО, ПРИДЕТСЯ СПАСАТЬСЯ САМИМ.

Режим был простой: напиться воды из поднимающейся реки, пока не распухнет живот, потом копать. Помочиться и повторить. Часами ребята вгрызались в известняк, отбивая кусочки каменной темницы. Если тренер и считал усилия напрасными, виду не подавал. Помощь не шла, и жизненно важно было занять ребят делом, чтобы день за днем они продвигались к цели. Уже было выбито углубление в стене в несколько сантиметров. После дневных трудов они подползали к кромке воды, чтобы напиться (если сумеют найти чистую струю) и ждать, не раздастся ли звук, сигнализирующий о прибытии спасателей.

Они больше не разговаривали о еде, лишь фантазировали о спасении. После каждого колебания уровня воды обсуждали, продолжится ли эта тенденция и не является ли это для них благоприятным знаком. «Может быть, сейчас, – говорили они. – А может, и нет. Сейчас? Нет…»

Они проверили воду в своей гробнице. Оказалось, что глубина всего на длину руки выше головы Адула. У него хватило мужества нырнуть и коснуться дна пальцами ног. Но с обеих сторон туннеля потолок пещеры опускался сразу в воду. Многие заходили в водоем, но ни у кого не возникло желания нырнуть в эти колодцы. Эк не позволил бы, да и сил не хватало. Они отмечали тех, кто проверял уровень, кому следовало это сделать, а кому нет.

Кроме рытья, ставшего уже бессистемным, и разговоров о заключении, делать было нечего. Дни тянулись, а слабость становилась все сильнее.

Пока они процарапывали путь к свободе снизу, Третья армия Таиланда колотила сверху – буквально, с помощью кувалды и зубила. Десятки солдат 37-го военного округа Чианграя набились в расселины, расположенные в сотнях метрах над ребятами, долбя гору в надежде отыскать тайный вход. На самом деле к четвергу, 28 июня, когда стало ясно, что любое погружение в «Третьем зале» требует геркулесовой силы, штаб спасательной операции не преуспел в альтернативных способах попасть внутрь: ни в бурении шахты, чтобы каким-нибудь образом определить местонахождение детей, ни в поисках возможно существующего, но никому не известного доступа, позволяющего обойти некоторые из самых опасных сифонов и, таким образом, дать шанс дайверам. Так же, как и попытка снизить уровень воды, откачивая ее с помощью насосов… Эти решения едва сохраняли статус кво и оказались слишком сложными.

ВСЯ СТРАНА ПОДНЯЛАСЬ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ. Десятки буровых установок стоимостью в несколько миллионов долларов стояли вдоль дорог к Мэй Сай. Операторы сидели в кабинах и курили в ожидании распоряжений. Владельцы промышленных насосов везли их на север. Акваланги поступали со всего мира. Даже король Таиланда Маха Вачиралонгкорн прислал столовые принадлежности и походные кухни, чтобы кормить рабочих. Позже он пожертвовал еще дайверское снаряжение.

За несколько дней прибыли тысячи волонтеров. Базовый лагерь превратился в путаный лабиринт из беспорядочно расставленных палаток и медицинских пунктов. Ступени лестниц, ведущих от парковки вверх к пещере, невозможно было разглядеть под рядами толстых оранжевых и синих шлангов, так плотно переплетенных между собой, что все вместе они производили впечатление огромной грязной надувной резиновой горки в детском парке развлечений. Оставили только узкий проход для рабочих.