Мальчики в пещере

Прошло около шести часов, с тех пор как первые аквалангисты соскользнули в водоем. Последний час все взгляды были прикованы к веревке ходовика. За этим сифоном связи уже не было, так что никак не узнать, нужна ли дайверу помощь, а если нужна, то какого рода. Никаких указаний, живы ли еще мальчики. Даже если бы стало понятно, что возникли неполадки, уже решено: посылать навстречу водолазов опасно, так как может привести к смертельному столкновению или к человеческому затору в узком месте. Происходящее можно узнать только при движении лески. Чем сильнее вибрации, тем ближе дайвер. Около четырех часов дня веревка зашевелилась. Затем сильнее. Наконец две головы почти одновременно разорвали гладкое зеркало поверхности. Одна из них принадлежала Мэллинсону.

Десантник американского отряда специального назначения техник-сержант Кен О’Брайан принял мальчика из рук уставшего аквалангиста, вытащил его из воды и положил безвольное тело рядом. Ни одного звука не раздалось вокруг, пока сержант, низко склонившись над маской, прислушивался к дыханию. Затем «сверток» закрепили в носилках Skedco, которые поместили на блочно-веревочную систему, и осторожно подняли над рядом валунов. После груз встретила другая команда и провела его еще 60 метров над сталагмитами и крупными камнями до другой веревочной системы, где его прицепили на следующую линию. Здесь тайские «морские котики» спустили носилки по склону под углом в сорок пять градусов к американскому спасателю-десантнику, который должен был проплыть с «грузом» до «Второго зала».

Марио Уайлд из команды альпинистов города Чиангмая ждал у сифона во «Втором зале», следя за тем, чтобы веревка была туго натянута. Коммуникация первых трех залов с внешним миром происходила с помощью древних военных телефонов[26]. Чтобы позвонить, приходилось крутить ручку, зато эта устаревшая технология функционировала в условиях пещеры. Во «Втором зале» раздалось резкое жужжание телефонного звонка. Тайского командира коротко проинформировали, что Skedco уже на пути к ним.

Уайлд рассказывал: «Мы не знали, жив ребенок или мертв. На нем полнолицевая маска, ничего не понять. В наши функции не входило убедиться, теплится ли в нем еще жизнь. Задачей было достать его из воды и передать врачам».

Нотэ не реагировал на раздражители, и тайским медикам понадобилось несколько секунд, чтобы проверить жизненные показатели. Повисла мертвая тишина: доктор слушал дыхание.

Раздался крик: «Он жив!» Несмотря на то что членам команды велено было оставаться на местах, что бы ни случилось, зазвучали радостные возгласы и все засуетились, чтобы сделать снимок обернутого в пластик чуда.

«Потрясающее чувство. Это было потрясающе», – со смехом вспоминал УАЙЛД. «ПАРЕНЬ ЖИВ! МНЕ ПОНАДОБИЛОСЬ НЕМАЛО ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ ОСОЗНАТЬ ПРОИЗОШЕДШЕЕ. НЕДЕЛИ, СКАЗАТЬ ПО ПРАВДЕ».

Мэллинсон находился там и, конечно, знал, что мальчик жив. Самое трудное позади, но Мэллинсон хотел пройти до конца. Он шел рядом с ребенком на носилках, пока его передавали из рук в руки и пристегивали к разным участкам веревочной системы. Наконец Нотэ передали тайской команде «морских котиков», которые еще 360 метров тянули его по грудь в воде, а затем бегом доставили к зеву пещеры, где первый раз за две недели на него упали лучи солнечного света.

В начале пятого на экране телефона майора Ходжеса рядом с иконкой WhatsApp появилось уведомление – пришло сообщение от капитана Митча Торрела: «Мальчика вытащили, он цел».

В то время как Андерсен отвечал за планирование, задача Ходжеса состояла в руководстве операцией и поддержании связи с американским командованием и тайским правительством. Он не мог позволить себе дезинформировать их. Поэтому повторилась ситуация вроде той, когда нашли мальчиков: требовалось подтверждение.

«Вы уверены? Абсолютно уверены? Ребенок дышит?»

Ответ: «Ага. С ним все в порядке. Лежит передо мной. Мы работаем над тем, чтобы перенести его из «Третьего зала» во «Второй». Ходжеса отпустило. «Я ИСПЫТАЛ ОГРОМНОЕ ОБЛЕГЧЕНИЕ, – ВСПОМИНАЛ ОН. – НИЧЕГО СЕБЕ, А ПЛАН-ТО СРАБОТАЛ. Мы и правда можем это сделать. Понятно, что доставить их в «Третий зал» еще не означает доставить домой в целости и сохранности, но самое трудное позади».

Нотэ, невольно послуживший в качестве подопытной мыши, определенно еще не был дома в целости и сохранности. Понадобился час, чтобы вынести его из пещеры, упакованного привычным способом: полнолицевая маска, кислородный баллон, четырнадцатилетний мальчик, обернутый в пластик носилок-тянуш, в сопровождении Мэллинсона, не сводящего с него глаз на протяжении всего пути. Андерсен решил покинуть насыпь, где размещалась штаб-квартира, чтобы стать свидетелем исторического возвращения из этой проклятой пещеры.