Мальчишки из «Никеля»

– Не я это! Не я! – воскликнул Десмонд. Он обернулся и посмотрел через плечо Тернера на Белый дом.

Элвуд прикрыл рот ладонью: на полу алела половинка кровавого отпечатка мужского ботинка. Он резко развернулся и посмотрел вниз, на подножие холма, – вдруг за ними уже идут?

– А где Джейми?

– Не знаю, где его черти носят, – отозвался Десмонд.

Они обговорили план дальнейших действий. Тернер предложил пока побродить по кампусу и пособирать информацию о состоянии Эрла у других никелевцев. Он не стал откровенничать, что хочет находиться поближе к столовой, потому что отсюда недалеко до дороги, тянувшейся вдоль восточной границы кампуса. Если Спенсер явится с полицейским отрядом, он пулей бросится прочь, только его и видели. Не поймаешь меня, я Пряничный человечек!

Джейми показался спустя час – помятый и пришибленный, точно только что прокатился на быстрой карусели. Он добавил финальных штрихов в историю, которую они уже выслушали от других ребят. Праздничный обед начался как и полагается. Стол покрыли скатертью, которую достают лишь раз в год, а нарядную посуду протерли от пыли. Надзиратели расселись по местам, стали пить пиво и травить скабрезные байки, заодно обмениваясь сальностями о пышногрудых секретаршах и учительницах. За столом было шумно, и все явно наслаждались праздником. Через несколько минут после начала застолья Эрл вскочил и схватился за живот. Сначала всем показалось, что он задыхается, но потом его стало выворачивать наизнанку. Когда показалась кровь, его понесли к подножию холма, в лазарет.

Джейми рассказал, что с другими мальчишками дежурил у его палаты, пока Эрла не забрали на скорой помощи.

– Ты с ума сошел, – сказал Элвуд.

– Это не я, – ответил Джейми. Лицо у него побледнело. – Я в футбол играл! Все меня видели!

– Жестянка пропала из моего шкафчика, – сказал Десмонд.

– Я же тебе говорил: не я это! – повторил Джейми. – Может, кто-то стащил это дерьмо у тебя и провернул дельце! – Он похлопал Десмонда по плечу: – Ты же говорил, что это лекарство для лошадей!

– Мне так сказали, – ответил Десмонд. – Ты же сам видел – там на банке лошадь была нарисована.

– А может, это козел, – возразил Тернер.

– А может, это лошадиный яд, – предположил Элвуд.

– Или козлиный яд, – не унимался Тернер.

– Тупая твоя башка, они тебе что, крысы? – сказал Десмонд. – Лошадей не травят, а пристреливают.

– Ну, значит, повезло ему, что вообще в живых остался, – заключил Джейми. Элвуд и Десмонд продолжили на него давить, но он так и не изменил своей версии.

Трудно было не заметить улыбку, которая нет-нет да и трогала губы Джейми. Тернер не злился на то, что приятель лгал им в лицо. Он горячо любил лжецов, которые продолжали сочинять, даже когда вранье становилось очевидным, потому что никто с этим уже не мог ничего поделать, что, в свою очередь, являлось очередным доказательством бессилия человека перед другими людьми. Джейми ни в чем сознаваться не собирался, и Тернеру только и оставалось, что наблюдать за мальчишками и событиями у подножия холма.

Эрл не умер. Но и к работе не вернулся. Этого требовало врачебное предписание. Они узнали о нем через несколько дней. А по прошествии недель познакомились и со сменщиком Эрла – великаном по имени Хеннепин, обладателем куда более гнусного нрава, от чьих жестоких прихотей пострадал впоследствии не один мальчишка. Но зато в тот первый вечер никого из них не вздернули, а позже доктор Кук вынес вердикт, что причина приступа Эрла – в особенностях его организма, у него, дескать, в семье уже случалось подобное; тогда Тернер и вовсе перестал обдумывать побег.

Перед самым отбоем они с Элвудом стояли у большого дуба, растущего напротив общежития. В кампусе воцарилась тишина. Тернеру хотелось курить, но его сигареты так и остались на складском чердаке. Вместо этого он начал насвистывать ту самую песню Элвиса, которую обычно напевал во время их поездок Харпер.

Стрекот ночных насекомых потихоньку нарастал.

– Ну и история с Эрлом вышла, – сказал Тернер. – Дерьмище.

– Жаль, меня там не было и я не видел, что да как, – сказал Элвуд.

– Ха.

– Лучше б Спенсера отравили, – продолжал Элвуд. – Вот от этого был бы прок. – Он притронулся к тыльной стороне бедра – он всегда потирал это место, когда вспоминал о Спенсере.

Они услышали ликующие возгласы. Надзиратели зажгли рождественские огоньки у подножия холма, и ребята выглянули полюбоваться на плоды трудов последних недель. Зеленые, красные и белые фонарики, протянутые меж деревьев и зданий южного кампуса, проложили маршрут праздничного веселья, а чуть дальше, у ворот, поблескивал во мраке гигантский Санта, точно внутри у него пылало адское пламя.

– Вот это да, – сказал Тернер.