Мальчишки из «Никеля»

«Камиллис» – «якорное» заведение, расположенное в жилой семиэтажке на углу 141-й и Амстердам-стрит – восхвалялось в «Дейли ньюс» за «домашние яства с изыском». Что это за изыск такой? В том, что блюда афроамериканской кухни тут готовят белые повара? Или в том, что потроха украшают сверху какими-то бледными маринованными овощами? На окне моргала неоновая вывеска с рекламой пива «Лоун Стар», а доску с меню у входа окружал нимб из побитых алабамских номерных знаков. Он прищурился: глаза уже начинали его подводить. Пускай тут и полно провинциальных символов, но названия блюд звучат вполне прилично, без излишней восторженности, и, пока добирался до стойки администратора, он успел заметить среди посетителей множество местных. И черные, и латиносы, которые, должно быть, работали неподалеку, в колледже. Обыватели, чье присутствие здесь, впрочем, только поощрялось.

Администратором оказалась белая девушка в голубом хипповском платье – явно сама из этого братства. Тонкие руки испещрены татуировками в виде китайских иероглифов – кто знает, о чем они говорят? Она притворилась, будто не заметила его, и он уже начал размышлять, что это значит: расизм или просто плохое обслуживание? Но углубиться в эти мысли не успел: администратор извинилась за то, что заставила его ждать. Новая система зависла, пояснила она, мрачно глядя на сероватое свечение на своем мониторе.

– Хотите присесть или пока подождете своих спутников?

Выработанная за долгие годы привычка вынудила сказать, что он подождет на улице, а потом, на тротуаре, его накрыло волной чересчур уж знакомого разочарования – Милли заставила его бросить курить, и он развернул пластинку никотиновой жвачки.

Теплый вечер на исходе зимы. Кажется, в этот квартал он еще не забредал. На 142-й он узнал здание, которое помнил по прежней работе, когда еще сам ездил на грузовике. Прошлое время от времени отзывалось в нем: мурашками, вспышкой боли в спине. Теперь это место звалось Гамильтонскими высотами, и, когда его диспетчеры впервые спросили, где оно находится, он ответил: «Да просто скажите, что надо ехать в Гарлем». Но новое обозначение прилипло и осталось. Риелторы нередко придумывали старым местечкам новые названия – или же воскрешали их прежние наименования, и это значило, что в районе грядут перемены. Что молодежь, что белые возвращаются. И ему хватит и на аренду офиса, и на зарплату для персонала. Если нужна помощь в переезде на Гамильтонские высоты или в Нижний Где-то-там-эттен – или что там еще придумают, – он всегда рад помочь; наем грузчиков – на три часа минимум.

Бегство белых в обратном направлении. С участием детей и внуков всех тех, кто покинул остров много лет назад, спасаясь от восстаний, обанкротившегося правительства и граффити на стенах – какими буквами их ни исписывай, в них все равно читается «Пошел на х…р». Когда он сам сюда перебрался, город был одной большой помойкой, так что он нисколько их не винил. Их расизм, страх и разочарование кормили его – хотите перебраться в Рослин, на Лонг-Айленд? В «Горизонте» вам охотно помогут! – и пускай в ту пору он сам получал сдельно, а не выдавал зарплату подчиненным, он был благодарен мистеру Беттсу за то, что тот всегда платил вовремя, наличкой, да еще в обход бухгалтерии. И не имело значения ни как тебя зовут, ни откуда ты взялся.

Из мусорки на углу улицы торчал номер местной газеты – «Вест-Сайд спирит». Когда они лягут спать, а лучше завтра, чтобы не портить вечер, надо будет сказать Милли, напомнил он себе, что никакого интервью не будет. Одна знакомая Милли по книжному клубу занималась размещением рекламы в этой газете и пообещала ей, что расскажет о нем в разделе, посвященном местному бизнесу, – «Предприимчивый предприниматель». Он им подходит как нельзя лучше: черный мужчина, владелец собственной транспортной компании, берет на работу местных, выступает для них наставником.

– Да какой из меня наставник? – сказал он тогда Милли, стоя посреди кухни и завязывая мешок с мусором.

– Это же большая честь.

– Я не из тех, кому нужно всеобщее внимание, – продолжил он.

Ничего сложного делать не надо: коротенькое интервью, а потом пришлют фотографа, чтобы тот сделал пару снимков его нового офиса на 125-й. Можно снять и его самого, напротив фургонов: большой босс крупным планом. Нет, об этом не может быть и речи. Он деликатно откажется, разместит в газете парочку рекламных объявлений, и на этом все кончится.

Милли опаздывала уже на пять минут. Совсем не в ее стиле.