Маленькая принцесса

«Если бы у меня был один замок, — думала она, — а у Эрменгарды — другой, она приезжала бы ко мне со свитой — рыцари, оруженосцы, знамена… Услышав звуки труб за подъемным мостом, я выходила бы к ней навстречу, и давала пир в пиршественном зале, а менестрели пели бы для нас, играли и рассказывали. Когда она приходит сюда, я не могу ее угостить, зато рассказывать могу, пусть она ни о чем плохом не знает. Наверное, с хозяйками замка тоже бывало так, если их земли разграбили».

Сама она была смелой, гордой хозяйкой и щедро предлагала то единственное, что могла предложить — свои мечты, видения, фантазии, так утешавшие ее.

И вот, ее гостья сейчас не знала, что она слаба, голодна и даже боится не заснуть от голода.

— Хотела бы я быть такой худенькой, как ты, — вдруг сказала Эрменгарда. — Мне кажется, ты еще похудела. Глаза такие большие… а тут, на локте, косточка!

Сара опустила закатившийся рукав.

— Я всегда была худой, — мужественно сказала она, — а глаза у меня вообще большие.

— Мне очень нравятся твои глаза, — восторженно сказала Эрменгарда. — Так и кажется, что ты смотришь куда-то не сюда… И мне нравится, что они зеленые… хотя сейчас совсем как черные.

— У меня кошачьи глаза, — засмеялась Сара, — только я не вижу в темноте. Пробовала, а не могу. Хорошо, если бы могла…

В это самое мгновение случилось то, чего не увидела ни одна из них. Если бы та или другая обернулась, ее бы удивило темное лицо в окошке; правда, оно очень быстро и тихо исчезло — тихо, да не совсем. У Сары был острый слух, и она все-таки обернулась.

— Это не Мельхиседек, — сказала она. — Тот скребется.

— Ты о чем? — не без удивления спросила Эрменгарда.

— Ты ничего не слышала? — осведомилась Сара.

— Н-нет, — отвечала Эрменгарда. — А ты?

— Не знаю, — сказала Сара. — Вроде бы слышала. Словно кто-то шел по крыше… или что-то по ней тащили.

— Неужели воры? — перепугалась Эрменгарда.

— Ну, нет, — весело сказала Сара. — Красть у меня нечего…

И остановилась, снова услышав звуки, только не на крыше, а на лестнице — мисс Минчин сердито кричала на кого-то. Сара спрыгнула с постели и потушила свечу.

— Бекки ругает, — прошептала она в темноте. — А та плачет.

— Она сюда не придет? — в полном ужасе пролепетала Эрменгарда.

— Нет. Она думает, я сплю. Только сиди потише.

Мисс Минчин очень редко добиралась до чердака, Сара помнила только один такой случай. Но сейчас она уж очень разъярилась и явственно шла вверх, судя по звукам — гоня перед собой Бекки.

— Нахалка! — кричала она. — Воровка! Я вечно слышу, что на кухне исчезает еда.

— Это не я, мэм, — рыдала Бекки. — Я всегда голодная, но еды не беру!

— Тебя бы в тюрьму посадить, — откликнулась мисс Минчин. — Украла полпирога!

— Да не я это! — взревела Бекки. — Я б и целый съела, а не краду-у-у!

Мисс Минчин задыхалась — и от злости, и от того, что лестница стала круче. Пирог она хотела съесть на ужин. Судя по звукам, сейчас она Бекки ударила.

— Не ври! — сказала она. — Сию минуту иди к себе!

Сара и Эрменгарда сперва услышали звук пощечин, потом — быстрые шаги несчастной Бекки, ковылявшей почти на бегу в разношенных туфлях. Потом у нее хлопнула дверь и, видимо, она бросилась на кровать.

— Я бы целых два съела, — рыдала она в подушку, — а ни кусочка не откусила. Кухарка отдает их своему полисмену.

Сара стояла в темноте посреди комнаты, сжав зубы и маленькие кулачки. Ей было очень трудно сдержаться, но она не смела двинуться, пока мисс Минчин совсем не спустилась вниз.

— Какая мерзость! — наконец сказала она. — Кухарка крадет, а сваливает на Бекки. А Бекки не брала, не брала! Иногда она такая голодная, что ест корки из ведра! — Сара закрыла лицо руками и так зарыдала, что Эрменгарда ушам своим не поверила. Сара плачет! Стойкая, непобедимая Сара! Что-то тут не так… Быть не может… Новая, страшная мысль возникла в ее незлобивом и слабом уме. Она сползла с кровати, ощупью добралась до стола, зажгла свечку и посмотрела на Сару. Новая мысль стала совсем уж страшной.

— Сара, — очень робко, чуть ли не испуганно спросила она, — а ты… а ты… не голодаешь? Я не хочу тебя обижать, но ты скажи… вдруг…

Сара не выдержала.

— Голодаю, — каким-то другим голосом отвечала она. — Еще как! Да я бы тебя съела… А Бекки еще голодней.

Эрменгарда просто задохнулась.

— Ой, Господи! — закричала она. — А я и не знала!

— Я скрывала от тебя, — сказала Сара. — Тогда я стала бы вроде уличной попрошайки. Вообще-то я похожа на нищую.

— Нет, нет, нет! — закричала Эрменгарда. — У тебя немножко странное платье… но чтоб на нищую! Лицо совсем другое.

— Один мальчик подал мне милостыню, — сказала Сара и, против воли, усмехнулась. — Вот, смотри. — Она вынула из-под платья шнурок. — Если б я была не такая, он бы не отдал мне свою рождественскую монетку.

Заветный шестипенсовик почему-то утешил их. Они посмеялись, хотя слезы еще не обсохли.

— А кто он? — спросила Эрменгарда, все глядя и глядя на монетку.