Маленькая страна

Я смотрел на шлагбаум позади солдат, на автоматы, болтавшиеся у них на плече, слышал, как скрипят их ремни и как под мостом течет охристо-рыжая река с поросшими папирусом берегами и быстро исчезающими водоворотами на поверхности воды. Мне самому было странно, что я понимал и намеки военного, и страх тети Эзеби, сквозивший в каждом ее жесте, и мамин страх. Еще месяц тому назад я бы ничего этого не заметил. Солдаты хуту с одной стороны, семья тутси — с другой. И я — как зритель, наблюдающий из лучшей ложи за этим спектаклем ненависти.

— Ладно, пошли вон, тараканы паршивые! — вдруг крикнул солдат и швырнул удостоверение тети Эзеби ей в лицо.

Второй вернул паспорт маме и грубо прижал ей нос указательным пальцем.

— Пока, змеюка! — сказал он, опять ухмыльнувшись. — Раз ты француженка, передавай привет нашему другу дядюшке Миттерану!

Когда машина тронулась, первый солдат саданул ногой по кузову, а второй разбил прикладом заднее стекло, так что осколки полетели на головы нам с Кристианом. Ана завизжала. Тетя Эзеби газанула, и универсал умчался прочь.

Мы приехали к Жанне все еще потрясенные, но тетя Эзеби попросила нас никому ничего не рассказывать, чтобы не испортить праздник.

Семья Жанны жила в верхней части Гитарамы, в скромном домике из красного кирпича, обсаженном молочаями. Нас встретили ее родители, браться и сестры, и мы удостоились длинного, освященного традицией приветственного обряда, в котором установленные для такого случая речи сочетались с особой манерой похлопывать друг друга по плечам и по спинам. Мы с Аной почувствовали себя неуклюжими и не могли ответить на простейшие вопросы, которые хозяева задавали нам на киньяруанда.

Наконец появилась Жанна в свадебном платье, высокая, почти одного роста с Пасификом, и невероятно красивая. Она держала букет розового гибискуса, который отдала Ане. Мама ласково обхватила ладонями ее лицо, шепнула ей на ухо поздравления и сказала, что мы рады принять ее в свою семью.

Мы переоделись во все праздничное и пешком отправились в мэрию. Пошли короткой дорогой — узкой тропой вдоль лепившихся друг к другу глинобитных домишек. Шествие открывали мы с Кристианом, за нами шли Жанна и мама, держась за руки, чтобы не поскользнуться. Тропинка вывела нас на асфальтированную дорогу, ведущую в Бутаре. На нас оборачивались зеваки, велосипедисты останавливались поглазеть, любопытные выскакивали из домов на улицу. Смотрели пристально, буквально пожирали взглядом, разбирали на части. Это был аттракцион для всего города.

Пасифик в дурно сидевшем сером костюме ждал нас в торжественном зале. Лицо его снова приняло обычное, беззаботно-ребячливое выражение. А регистратор актов гражданского состояния, казалось, очень спешил и был под хмельком. Несколько долгих минут он монотонно зачитывал статьи закона о правах и обязанностях супругов. Нас было немного в этом зале — только близкие родственники. Никто не улыбался, некоторые зевали или смотрели в окно на залитые солнцем высокие, слегка колышущиеся эвкалиптовые стволы. Ну а Жанна и Пасифик так и сияли; кажется, им было забавно, что теперь они муж и жена. Глаза в глаза, они улыбались своему счастью и постоянно льнули друг к другу. Ритуальное «да» они произнесли под портретом президента. Того самого, против которого воевал Пасифик до мирных соглашений.

После церемонии мы вернулись в дом Жанны. Небо почернело, чуть ли не ночь настала среди дня, резкий ветер поднимал над городом облака красной пыли и даже срывал кровельные листы с отдельных домов. Тетя Эзеби сказала Пасифику, что к вечеру нам надо вернуться в Кигали, так спокойнее, и удерживать нас он не стал. Сам понимал, как опасны такие передвижения, и был рад, что мы все-таки смогли приехать.

Пришлось еще переждать короткий дождь, который умыл небосвод и вернул на него солнце, но сразу потом мы собрались в обратный путь. Жанна благодарила нас и преподнесла всем подарки. Мне досталась керамическая фигурка горной гориллы. Мама все время держала Жанну под руку и все повторяла, как ей не терпится снова увидеться у нас в Бужумбуре и познакомиться поближе. Старому отцу Жанны она незаметно сунула в карман конверт с деньгами. Тот поблагодарил ее, приподняв свою смешную ковбойскую шляпу. Тетя Эзеби увела Жанну подальше в садик и, приложив ладони к ее животу, прочитала молитвы о здравии ребенка. Все распрощались, жалея, что пора расставаться, и едва веря, что свадьбу уже сыграли — так быстро и почти тайком. Мы с Кристианом заняли свое место в багажнике. Пасифик, закрывая мамину дверцу, заглянул в машину и сказал:

— Мы еще устроим настоящий праздник, и я буду с гитарой!

Мы хором одобрили этот план.

— Но что это с твоим стеклом, тетушка?

— Пустяки, небольшая авария, — отмахнулась тетя Эзеби.