Маленькие дикари [Издание 1923 г.]

— Теперь, щенок, давай мне обедать, да поскорее, а то я сверну твою дурацкую голову.

Ян убедился, что попал во власть лютого врага, и понял, хотя и поздно, что надо было послушаться Рафтена и держать на бивуаке собаку. Он оглянулся, собираясь удирать, но бродяга не дал маху и схватил его за шиворот.

— Нет, стой, паренек! Я тебе покажу, как надо слушаться.

Он обрезал тетиву лука и, повалив Яна на землю, связал ему ноги так, что тот еле мог ими передвигать.

— Теперь поворачивайся живее и давай мне обедать. Я есть хочу. Да не испорть кушанья, не то отлуплю. Если ж ты будешь кричать или попробуешь перерезать веревку, — я тебя убью. Видишь вот это?

Он вытащил ужасающий на вид нож.

По лицу Яна от страха и боли потекли слезы в то время, как он вприпрыжку шел исполнять приказание свирепого человека.

— Эй ты, скорее!

Бродяга, разгребавший огонь его луком, обернулся и снова отвесил ему полнозвучный удар. Если б он в это время посмотрел на дорожку, то увидел бы маленькую фигурку, которая вздрогнула и пустилась на-утек.

Ян привык переносить наказания, но тиран обходился с ним уж чересчур жестоко.

— Вы меня убить хотите, что ли?! — воскликнул он, когда бродяга опять ударил его за то, что он споткнулся.

— Не знаю, может быть, и убью, когда ты мне больше не будешь нужен, — ответил бродяга с зверским хладнокровием. — Приготовь мне еще говядины, да не пережарь. Где сахар для кофе? Если ты не будешь торопиться, то я возьму хорошую дубину.

Получив еду, он потребовал:

— Теперь принеси мне табаку.

Ян заковылял к типи и принес кисет Сама.

— Эй, что там за сундук? Подай его сюда!

Бродяга указывал на сундук, в котором мальчики сохраняли запасную одежду.

— Открой его.

— Я не могу. Он заперт, а ключ у Сама.

— Вот как! Ну, у меня есть ключ ко всем замкам.

Бродяга топором отбил крышку. Затем он принялся обшаривать карманы, нашел старые серебряные часы Яна с цепочкой, а в брюках Сама — два доллара.

— А, это мне и нужно! — сказал он, пряча деньги у себя.

— Кажется, в огонь пора подбросить дров, — заметил он, когда взор его упал на колчан Яна со стрелами. Он ногою так толкнул колчан, что большая часть стрел полетела в пламя.

— Ты не смотри на меня так, словно съесть хочешь, а то я перережу тебе глотку и швырну тебя в болото, чтоб ты лишнего не болтал.

Ян теперь дрожал за свою жизнь.

— Принеси мне точильный камень, — приказал тиран, — и подай мне кофе.

Ян повиновался. Бродяга стал точить свой длинный нож, и Ян заметил две подробности, которые врезались ему в память: во-первых, нож был охотничий с изображением оленя на медной рукоятке; во-вторых, на руке, которая его держала, недоставало одного пальца.

— Что там в другом сундуке?

— Там… там… только наша провизия.

— Ты лжешь!

Палка опята опустилась на плечи Яна.

— Вытащи его.

— Я не могу.

— Вытащи, или я тебя удавлю!

Ян попробовал, но сундук был слишком тяжел.

— Пошел прочь, негодный щенок!

Бродяга вошел в типи и вытолкнул Яна с такой силой, что тот растянулся во всю длину.

Ян сильно расшибся, но сообразил, что ему представляется средство к спасению. Большой нож лежал на земле. Мальчик схватил его, перерезал веревку на ногах, закинул нож далеко в болото и бросился бежать, как олень. Бродяга с громкими проклятиями выскочил из типи. Будь Ян здоров, он мог бы спастись, но жестокие истязания обессилили его, и потому бродяга скоро его настиг. Бросаясь к ближайшей южной тропинке, Ян увидел за деревьями знакомую фигуру. Собрав остаток сил, он крикнул: «Калеб! Калеб! Калеб Кларк!» — и без чувств упал на траву.

Относительно крика отчаяния ошибиться нельзя. Калеб поспешил вперед, и мгновенно между ним и бродягой завязалась борьба. Он не захватил с собою Турка, а бродяга потерял нож; поэтому борьба была рукопашная. Несколько стычек, несколько сильных ударов, и ясно стало, кто должен победить. Калеб был стар и слаб. Бродяга, хорошо сложенный, сильный и к тому же под хмельком, был для него опасным противником. Через несколько минут бродяга повалил старика на землю и, по привычке, протянул руку за ножом, но, вспомнив, что его нет, выругался и взглядом стал искать подходящей дубины. Дубины не было, зато он нашел большой камень, и кто знает, чем бы это кончилось, если б сзади не раздался громкий крик и на тропинке не показалась человеческая фигура. Бродяга узнал Вильяма Рафтена, который, тяжело дыша и отдуваясь, бежал в сопровождении Гая. Камень, предназначенный для Калеба, полетел в Вильяма, но тот во-время уклонился, и теперь борьба была один на один. Имей бродяга при себе нож, Рафтену, вероятно, пришлось бы плохо, но в кулачном бою на стороне фермера были все преимущества. Прежнее искусство теперь пригодилось ему, и бродяга скоро был опрокинут.

Можно было подумать, что это настоящее поле битвы. Трое лежали на земле, а Рафтен, переводя дух, стоял с раскрасневшимся лицом и глядел решительно и смело, но недоумевал.

— Что это за чертовщина?

— Я вам объясню, м-р Рафтен, — пропищал Гай, выскакивая из-за дерева.

— Ах, ты тут, Гай! Беги, принеси с бивуака веревку. Да поскорее! — добавил он, видя, что бродяга приходит в себя.