Маленькие огоньки (ЛП)

        Миссис Мэйсон оцепенело уставилась на подарок в сиреневой бумаге, а затем осела на пол, закрыв лицо руками. Её глаза наполнились слезами, которые она тут же вытерла.

        — Прости, что тебе пришлось это увидеть, Кэтрин.

        — Почему? Это было прекрасно.

        — Боль прекрасна? — уточнила она.

        — Боль… любовь. Они неотделимы.

        — Ты не перестаёшь меня удивлять, — тихо рассмеялась она.

        — А для кого сиреневый подарок? — спросила я.

        — О, это… это для Вайолет. Нашей дочки. Моей и Майло. Она родилась на Рождество.

        — У вас был ребёнок? — изумилась я. — Я не видела, чтобы вы были беременны.

        — Я была на седьмом месяце, когда родилась Вайолет. Она прожила всего пару часов. В этом году ей бы исполнилось пять.

        — Значит, она родилась до того, как я перешла в старшую школу.

        — Верно, — сказала миссис Мэйсон, поднимаясь с пола. — Майло тяжело переносит Рождество. Он так и не смирился с тем, что произошло.

        — Но вам это удалось? — спросила я, глядя, как она идёт к столу.

        Она села напротив меня с вымученным видом.

        — Я встала на путь исцеления. А Майло предпочёл горевать в одиночестве, хоть я и жила с ним ещё четыре года под одной крышей. Его печаль сменилась негодованием, и на этом всё закончилось.

        — Но теперь вы счастливы?

        — Я любила Майло с юности. Он смотрел на меня так же, как Эллиот смотрит на тебя. Хотела бы я, чтобы мы справились с горем вдвоём. Но, увы. Когда я объявила ему о расставании, это было как снять меховую шубу, из которой ты давно вырос, в разгаре лета. Я наконец смогла исцелиться, что и сделала. Но мне по-прежнему больно видеть, как он страдает.

        — Вы всё ещё любите его?

        — Я всегда буду любить его, — уголки её губ чуть приподнялись. — Невозможно забыть первую любовь.

        — Эллиот как-то говорил мне это, — улыбнулась я.

        — Ты его первая любовь? — спросила она, подперев подбородок рукой.

        — Так он говорит.

        — Я ему верю.

        Я покраснела.

        — Он хочет, чтобы я поехала с ним в колледж. То есть, конечно, если мы дотянем до конца года, не угодив за решётку.

        Миссис Мэйсон чуть помедлила с ответом.

        — Как, по-твоему, что с ней случилось? Следов борьбы нет. Следов взлома тоже. Даже отпечатков пальцев не нашли, кроме тех, что принадлежат Пресли.

        — Надеюсь, она сбежала и однажды вернётся.

        — Я тоже, — согласилась миссис Мэйсон. — Ладно, у меня на сегодня есть несколько дел. Нужно кое-что забрать для рождественского ужина. У тебя есть какие-нибудь пожелания?

        — У меня? Я собиралась сходить домой, чтобы проведать мамочку.

        — Кэтрин, тебе нельзя. Мне очень жаль.

        — Мне нельзя её проведать?

        — Если хочешь, я попрошу офицера Калпеппера проведать её. Не думаю, что тебе стоит сейчас бывать дома. А если она не отпустит тебя обратно? Это не самая лучшая идея. Прости.

        — Ох.

        — Я знаю, что это тяжело. Особенно во время праздников, но могу тебя заверить, что так будет лучше.

        В дверь позвонили и миссис Мэйсон удивлённо приподняла брови.

        — Мы сегодня нарасхват, — открыв дверь, она отошла в сторонку, улыбаясь. — Твоя очередь.

        Эллиот вошёл в дом, снимая с шеи ремешок камеры и протягивая мне свободную руку. Я крепко обняла его, блаженно расслабившись в его руках, когда он обнял меня в ответ. На нём была чёрная, слегка выцветшая, футбольная толстовка из хлопка. Я прижалась щекой к мягкой ткани.

        — Что это? — спросила миссис Мэйсон, указывая на камеру.

        — Хобби, — ответил Эллиот.

        — Это не просто хобби. Он великолепен, — похвасталась я. — Видели бы вы его фотографии.

        — Не терпится увидеть, — отозвалась миссис Мэйсон.

        — Правда? — Эллиот изумлённо посмотрел на меня.

        — Правда, — ответила я, прижав ладони к его груди.

        — И давно ты этим увлекаешься? — спросила миссис Мэйсон, наблюдая за тем, как он раскладывает свои вещи на столе.

        — С самого детства. Кэтрин была моей первой музой. И единственной.

        Миссис Мэйсон занялась посудой, оставшейся после завтрака, отмахнувшись от меня, когда я предложила помощь.

        — Почему бы тебе не показать ему дом? — предложила она.

        Взяв Эллиота за руку, я отвела его в сиреневую комнату, поморщившись, когда почувствовала запах «Джунипер».

        — Фу. Почему ты не говорил мне, что я пахну этим? — спросила я, вытаскивая одежду из гардероба и ящиков комода и складывая её в плетёную корзину для белья возле двери.

        — Пахнешь чем? Что ты делаешь?

        — Занимаюсь стиркой.

        Схватив корзину за ручки, я прошла по коридору. Рядом с гостевой ванной находилась дверь, которая, скорее всего, вела в прачечную. Чутьё меня не обмануло. Поставив корзину на пол, я принялась искать стиральный порошок.

        — Всё в порядке? — раздался голос миссис Мэйсон из коридора.

        — Кэтрин ищет стиральный порошок, по всей видимости, — прокомментировал Эллиот.

        — О, — протиснувшись мимо Эллиота, Бекка открыла шкафчик над стиральной машиной. — Я пользуюсь капсулами. Стиральная машина имеет фронтальную загрузку, просто брось капсулу в барабан вместе с бельём и закрой дверцу. Установи обычный режим, за исключением вещей, требующих деликатной стирки, и готово. Так, по крайней мере, делаю я. Антистатические салфетки для сушилки лежат в шкафу над ней.