Маленькие огоньки (ЛП)

        Закрыв за собой дверь спальни, я распаковала свои вещи, одну за другой. На дне последней сумки лежала моя музыкальная шкатулка. Она казалась старой и пыльной, когда я поставила потрёпанный розово-белый кубик на сверкающий комод моей новой комнаты. Все мои вещи, и я в том числе, казались потрёпанными внутри уютного дома Мэйсонов. Раздевшись, я приняла душ, стараясь отскрести со своей кожи мрачные тайны «Джунипер». В голове возникли мысли о мамочке, одинокой и испуганной. Беспокойство за Эллиота плотно обосновалось в груди. Полгода назад всё, что меня волновало, - это моя преданность мамочке и «Джунипер». Как всё могло так быстро и кардинально перемениться?

        Вода лилась на моё лицо, смывая пену с волос и с моей кожи, собираясь у моих ног. Ванна была идеально белой, швы в местах стыков стеклопластика и плитки не имели следов плесени. Окна не продувались бушующим снаружи холодным ветром. Я посмотрела на душевую насадку, заметив, что водные струи били из неё равномерно, а на металлической части отсутствовали известковые отложения.

        Мамочка и остальные по-прежнему находились в плену «Джунипер», погрузившись в собственное отчаяние и беспросветный мрак, пока я принимала душ в тёплом, чистом доме, пахнущем, как яблочный пирог.

        Надев свежую пижаму, которая всё ещё отдавала затхлым запахом «Джунипер», я подошла к музыкальной шкатулке, которую прихватила перед тем, как органы опеки прибыли мне на выручку. Крышка скрипнула, когда я её открыла, и балерина покачнулась, стоило мне коснуться её тёмных волос, собранных в крошечный пучок. Раздалось пару протяжных нот, и я вспомнила те времена, когда мне на выручку приходил отец. Я гадала, расстроило бы его моё решение или нет. Мысленно я слышала его твёрдый, но любящий голос,  убеждающий меня в том, что бросать кого-то очень больно, но то, что я сделала, было правильно. Очень сложно было в это поверить. Отец ни за что бы не бросил мамочку, несмотря на все её нервные срывы и приступы.

         Алтея, Поппи, Уиллоу… даже Дьюк, наверное, старались помочь мамочке справиться с депрессией. Они останутся. Изгои, бродяги и отвергнутые люди – все они готовы были идти на жертвы, чтобы помочь мамочке, куда больше, чем я.

        Закрыв музыкальную шкатулку, я оборвала мелодию на середине.

        — Теперь я сама постоялец, — прошептала я.

        Раздался тихий стук в дверь, а затем я услышала приглушённый голос миссис Мэйсон:

        — Кэтрин? Ты не спишь?

        — Нет.

        Я открыла дверь. Миссис Мэйсон стояла в коридоре в халате и босая, трясясь от холода, держа в руках фонарик. Её кожа поблёскивала, а с волос текла вода после душа.

        — Я слышала какой-то шум за своим окном. Пойду на улицу посмотрю.

        — Хотите, я пойду с вами?

        Она помотала головой, но в её глазах был виден страх.

        — Нет, оставайся в своей комнате.

        — Я пойду с вами, — сказала я, закрыв дверь своей спальни.

        Мы надели куртки и обулись, а затем вышли на крыльцо.

        — Может, разделимся? Я обойду дом слева, а вы – справа?

        — Нет, — быстро возразила она. — Ни в коем случае. Ты останешься со мной.

        Мы спустились с крыльца и миссис Мэйсон осветила нам путь фонариком. Пожухлая трава хрустела под нашими ботинками, ветер трепал её мокрые волосы.

        Она подняла руку, показывая мне остановиться.

         — Эй! — крикнула она дрожащим голосом. — Кто здесь?

        Я обернулась. В окнах соседних домов не горели огни. Улица тонула во мраке.

        Откуда-то из-за дома раздался шум, заставив миссис Мэйсон дёрнуться. Она приложила палец к губам, свет фонарика отбрасывал тени на её лицо.

        — Голоса, — прошептала она так тихо, что только я могла её услышать.

        Я замерла, прислушиваясь к тихим испуганным голосам, и притянула миссис Мэйсон поближе к себе.

        — Нам лучше вернуться обратно в дом.

        Скрипнула пружина задних ворот участка, а затем калитка резко захлопнулась. Миссис Мэйсон освободилась из моей хватки и обвела задний двор лучом фонарика, направив его на ворота. Калитка всё ещё качалась туда-сюда из-за того, что кто-то с силой захлопнул её, не закрыв на замок.

        — Бекка! — крикнула я, когда она бросилась через двор. Она выскочила за ворота, и я лишь диву давалась, как быстро она могла бегать в своих громоздких ботинках. — Бекка! — завопила я, кинувшись за ней в темноту.

        Когда я наконец добежала до ворот, она уже вернулась, пройдя сквозь них и закрыв за собой калитку.

        — Вы кого-нибудь видели? — спросила я. Она помотала головой. — Это было глупо, — проворчала я.

         — Прости. Я не хотела тебя напугать.

        — Девушка пропала без вести и вы, услышав шум на заднем дворе вашего дома, тут же бросаетесь туда в одиночку. А если бы вас похитили? Если бы вам причинили вред? Что бы я тогда делала?

        — Ты права, — она покачала головой. — Прости меня. Я среагировала, не подумав.

        Она резко замолчала, скользнув лучом фонарика по кустарнику, растущему возле дома. Куст был примят.

        — Идёмте внутрь, — сказала я, дёргая её за куртку. — Я хочу вернуться в дом.

        Миссис Мэйсон кивнула, ведя меня за собой. Поднявшись на крыльцо, мы зашли в дом и она закрыла дверь на замок. Кнопки на белом квадратном дисплее издавали звуковые сигналы, пока она набирала код, чтобы включить сигнализацию.