Маленькие огоньки (ЛП)

Взяв тряпку, я протёрла крошки, жир и соус от пасты, которая была на ужин. Посудомоечная машина издавала низкий гул и шуршанье. Я была признательна мамочке за то, что она позаботилась хотя бы о посуде. Мне предстояло заполнить журнал регистрации, написать сочинение и подготовить кухню к раннему субботнему завтраку. Остаток дня, если повезёт, я проведу  с Эллиотом.

— Привет, — раздался тихий голос из-за кухонной стойки.

        Я мельком посмотрела в ту сторону, прежде чем продолжить оттирать неподдающееся пятно от соуса.

— Привет.

— Ты злишься на меня? Знаю, я давно тебя не навещала, но мои родители опять ведут себя странно, и ты была… занята.

— Нет, Тесс. Конечно же, нет. Ты права. Я была занята, но я должна уделять время друзьям. Прости меня, — ответила я, открыв шкафчик под раковиной в поисках средства для чистки кухни. Распылив спрей на столешницу, я протёрла её тряпкой.

Наверху раздался громкий шум и мы с Тесс уставились на потолок.

        — Что это? — спросила Тесс, продолжая таращиться наверх.

        В доме стояла тишина, но мы продолжали прислушиваться.

— Не знаю. Но у двери висит куча одежды. Гостиница переполнена.

— Я видела Поппи, когда пришла. Это она, наверное, бегает наверху.

— Так давай это выясним, хорошо? — спросила я, убирая на место спрей для кухни.

         — Ты чего? — спросила Тесс. Когда я прошла мимо неё, она неохотно потащилась за мной. — Эта плохая идея. Ты не знаешь, кто там наверху.

        — Но я могу выяснить, — возразила я, звякнув ключами и поднимаясь по лестнице.

        Только одна дверь была закрыта  в коридоре наверху. Я выбрала подходящий ключ и повернула его в замке, открыв дверь. Внутри номера стоял мужчина, на котором были только рубашка на пуговицах, боксёрские трусы, длинные носки и больше ничего.

        — Срань господня! — заорал он, прикрываясь руками.

        — О, мой бог! Ой! Мне так жаль!

        — Ты кто такая? — возмутился он.

        — Я… я дочь Мэвис. Я услышала шум. Я не знала, что вы заселились. Мне так жаль, сэр. Очень жаль. Этого не повторится.

        — Закрой дверь! Это что за гостиница такая?!

        Я захлопнула дверь. Закрыв глаза, я услышала, как мужчина кинулся к двери, чтобы запереть её на замок изнутри.

        Тесс была недовольна:

        — Я же говорила, — заметила она, выглядывая с верхней ступеньки лестницы.

        Прикрыв глаза, я попыталась собраться с мыслями. Помотав головой, я поспешила к лестнице.

— Мне не верится, что я это сделала.

Я просмотрела журнал регистрации, обнаружив имя «Уильям Хейтмейер», вписанное почерком мамочки. Подняв голову от журнала, я раздумывала, не предложить ли гостю полный возврат денег за проживание или переселить его в «Супер 8».

— Это случайность, — попыталась успокоить меня Тесс.

        — Я ведь даже не проверила журнал регистрации. Я с ходу предположила, что раздавшийся сверху шум был чем-то странным, поскольку странности тут норма.

— Не отчаивайся. Он вернётся.

— Они никогда не возвращаются, — ответила я, глядя на Тесс. — Не ходи туда. Держись подальше от его комнаты.

        — А что такого? — она подняла руки. — Можно подумать, я когда-нибудь давала тебе повод думать, что способна на такое. Зачем ты вообще мне это говоришь?

        — Просто не делай этого, — я окинула её подозрительным взглядом.

        — Похоже, этот дом и правда давит тебе на мозги. Не то, чтобы в твоей голове ещё оставалось место. Ведь кое-кто монополизировал все твои мысли.

        — Ты об Эллиоте? — я старалась сдержать улыбку.

        — Да, об Эллиоте, — ответила Тесс, садясь за барный стул у кухонной стойки. Она положила голову на руки. —  Какой он? Я как-то видела его. Он, вроде, милый.

        — Вроде?

        — Он гигант.

        — Он не гигант. Он просто… высокий и мускулистый, и рядом с ним я чувствую себя в безопасности.

        — В безопасности, — повторила Тесс.

        — Сегодня вечером во время игры он принёс победный тачдаун. Это было как в кино, Тесс. Его команда бросилась на поле – всей толпой – и Эллиота подняли на руки. Когда его наконец поставили на землю, он стал искать меня в толпе.

        Я поставила на столешницу подставку с чистыми столовыми приборами и стопку тканевых салфеток и принялась сворачивать их на утро.

        Тесс сонно и довольно наблюдала за моей работой, терпеливо ожидая продолжения истории.

        — И он,   — я прикрыла рот рукой, пытаясь спрятать дурацкую ухмылку, — показал на меня и поднял руку вот так, — я изобразила жест «я люблю тебя».

        — Так он любит тебя? — спросила Тесс, глядя на меня в изумлении.

        — Говорит, любит, — пожала я плечами.

        — А ты что чувствуешь?

        — Думаю… я тоже люблю его. Даже не знаю.

        — Он закончит школу в мае, Кэтрин.

        — Как и я, — улыбнулась я, сворачивая последнюю салфетку.

        — Что ты хочешь сказать? Что ты уезжаешь? Ты не можешь уехать. Ты обещала, что останешься.

        — Я… — ещё об этом не думала. —  Об отъезде речи не идёт.

        — Он хочет остаться?

        — Не знаю. Я не спрашивала. Не стоит беспокоиться о том, что не можешь контролировать.

        Тесс встала, её глаза наполнились слезами.

— Ты мой единственный друг. Если вы с ним друг друга любите, вы уедете отсюда.  Ты бросишь нас. И что нам тогда делать?

— Я никуда не уеду. Успокойся, — сказала я, беспокоясь, что шум разбудит Дьюка.

        — Ты хочешь уехать? — спросила Тесс.