Маленькие птичьи сердца

Картина, которая приглянулась дочери, висела напротив кровати, на ней была изображена пара в свадебных нарядах начала двадцатого века. Невеста загадочно разглядывала букет из орхидей, а муж смотрел на ее профиль; его красивое лицо казалось серьезным и озадаченным. Я тоже выбрала любимую картину из тех, что имелись в доме; она висела в комнате для гостей: задумчивая мать, чей выводок пухлощеких детишек сидел у ее ног с картинным послушанием; их мягкие ручки в ямочках тянулись к матери, словно готовые ее утешить.

– Это моя коллекция. Наша, – поправилась Вита. – Все картины в доме наши. Мы привезли только лучшие. Для этого дома они слишком велики, но мы не захотели оставлять их на складе. У Тома все стены были увешаны фотографиями детей, а мы заменили их нашими любимыми детишками, – Долли по-прежнему разглядывала картину. – Увлекаешься искусством, Долли? Надо сводить тебя к моим свекрам, у них есть небольшой Каналетто, а у наших друзей есть прекрасный Панини.

– О, – сказала я, старательно подражая их изумленным взглядам и округляя глаза. Мы стояли в спальне в редкий момент тишины, словно от восхищения этими художниками утратили дар речи. Каналетто, Панини, молча проговорила я про себя, постукивая пальцами по воздуху. – Итальянцы? А откуда они – с севера или с юга? Из какого региона?

Долли рассмеялась, а Вита удовлетворенно вздохнула, словно ожидала, что я отреагирую именно так.

– Ох, Сандей, я тебя обожаю, – сказала она, потянулась и ласково взяла меня за руку.

Легче считывать выражения лиц нарисованных людей, чем настоящих. На них можно долго смотреть и не бояться, что взгляд покажется слишком пристальным или слишком назойливым. Смысловые ключи, которые в реальной жизни легко упустить из виду, на картинах намеренно рассыпаны по всему полотну. В реальной же жизни привлекающие внимания детали нередко оказываются несущественными и вводят в заблуждение. Тем вечером, глядя на Виту, я видела ее красивые волосы, тонкие запястья с золотыми цепочками и приветливую улыбку. Я не заметила, как крепко она вцепилась в руку моей дочери, как горели ее глаза, когда они разговаривали. Зашифровывая в красивом изображении неприглядную правду, художник делает это намеренно. В жизни обычно все наоборот.

Внизу Ролло ждал нас в смежной с кухней столовой. Артур построил эту комнату однажды летом, давным-давно; это единственное архитектурное различие наших домов. Ролло вышел из двустворчатых дверей, разделявших комнаты, и вручил всем по бокалу шампанского. У нас дома никогда не было алкоголя – гостей мы не приглашали, и я никогда не видела, чтобы Долли пила алкогольные напитки. Я думала, Ролло спросит моего разрешения, прежде чем дать ей бокал, но он не спросил, и она вежливо взяла у него шампанское, будто мы тоже пили его каждый вечер.

Ролло поднял бокал, и Вита, стоявшая рядом со мной, сделала то же самое.

– За новых соседей, – провозгласил он низким и серьезным голосом. – Сандей, Ви сказала, что ты пьешь только шампанское. Весьма разумный выбор, учитывая, какую бурду мне приходилось пить в гостях.

Он снова пригладил свои волосы ласковым успокаивающим жестом, каким его жена гладила свою маленькую собачку. Он говорил обо мне так, будто я была известным ценителем вин и отказ употреблять негазированные напитки был продуманной уловкой с целью получить только лучшее. Но на самом деле мне не нравилось, как коварно вливаются мне в горло негазированные напитки, как неконтролируемо они растекаются внутри, в отличие от пузырьков, которые сперва пощипывают язык и уже потом горло и все остальное. И даже если бы Ролло подал к столу самое лучшее вино, я бы подавилась, если бы пила его неосторожными маленькими глоточками.

– За Жену, Долли и шампанское! За окончание экзаменов и школы! – смеясь, проговорила Вита.

Мы с Долли по очереди чокнулись с Ролло и Витой, а потом друг с другом. Мы синхронно поворачивались друг к другу парами, при этом стопы оставались на месте – вежливый танец, в котором ни один не отдает другому предпочтения. Долли смотрела на Виту, и на щеках ее расцветали два розовых пятнышка. Я коснулась своего лица – интересно, я тоже краснею в компании Виты? Ненадолго установилась тишина; мы смотрели друг на друга, нарядно одетые и предающиеся незнакомому ритуалу, и я задумалась, что именно мы в этот момент обещали. И кому. Мой бокал был изящной формы, с тонкой ножкой, но хрустальный и довольно тяжелый. Наконец Ролло спросил Долли насчет экзаменов, и они втроем начали обсуждать подготовку и хитрости прохождения тестов. Я только слушала; они увлеченно говорили, смеялись друг над другом и над собой.