Маленькие женщины

На несколько секунд они за объятиями и поцелуями забыли обо всем мире, ибо, как бы сильно ни заплутал, ни перепачкался и ни выбился из сил потерявшийся сынок, мама всегда его поймет и простит, заключив в кольцо заботливых рук. Счастливы те сыновья, вера которых в свою маму остается неизменной, которые во всех своих блужданиях хранят сыновний зарок, чтобы отплатить матери за ее нежную, беззаветную любовь.

Дан же тем временем извлек из папоротника Нан, причем с бережностью, какую раньше проявлял разве что по отношению к Тедди: он не дал ей всполошиться в момент внезапного пробуждения и отер ей слезы, ибо Нан тоже заплакала от радости, так хорошо ей стало, когда после, как казалось, долгих лет одиночества и страха над ней склонилось ласковое лицо, а плечи обвила сильная рука.

– Девочка моя бедная, не плачь! Все хорошо, и никто не станет тебя ругать, – сказала миссис Джо, в объятиях которой хватило места и для Нан: она прижала к себе обоих детишек, так наседка собирает потерявшихся цыпляток под материнское крыло.

– Это я виновата, и мне очень стыдно. Я пыталась за ним присматривать, накрыла, дала поспать и ягоды его не тронула, хотя и очень проголодалась. И я больше никогда так не буду, честное слово, никогда! – всхлипывала Нан, утопая в море благодарности и раскаяния.

– Позови остальных, и поехали домой, – распорядилась миссис Джо.

Дан вспрыгнул на изгородь, и над полем прозвенело радостное: «Нашлись!»

Как ринулись к ним со всех сторон блуждающие огоньки, как сгрудились среди душистых папоротников вокруг вернувшихся потеряшек! Сколько было объятий, поцелуев, слов, слез – светлячки изумились до глубины души, а комары не на шутку обрадовались и загудели пуще прежнего. Примчались и маленькие мотыльки, а лягушки квакали так, будто хотели погромче выразить свое удовольствие.

А потом необычайное шествие потянулось обратно: Франц верхом уехал вперед сообщить новости. Возглавляли колонну Дан и Тоби, за ними следовала Нан в сильных руках Сайласа, который заявил, что у него «ни в жисть еще не было такой ладной поноски» – всю дорогу до дома он дразнил девочку по поводу ее шалостей. Миссис Баэр никому не позволила нести Робби, и Малыш, освежившийся во время сна, сидел и весело лопотал, ощущая себя героем, а мама его шагала, жадно ловя каждое прикосновение его драгоценного тельца, и не уставала слушать его слова: «А я знал, что мумуля за мной придет», и смотреть, как он наклоняется, чтобы поцеловать ее и положить ей в рот черничину покрупнее: «Я ведь для тебя ягодки собирал».

Когда они добрались до аллеи перед домом, из-за туч вышла луна, и все мальчики выбежали им навстречу, так что заблудших ягняток победно и бережно внесли в дом и посадили в столовой – тут неромантичные юные создания потребовали ужин вместо новых поцелуев и ласк. Им дали хлеба с молоком, а все домочадцы стояли вокруг и смотрели. Нан быстро воспрянула духом и пустилась в рассказы об их приключениях – благо они завершились. Роб увлекся едой, но потом вдруг отложил ложку и оглушительно заревел.

– Лапушка моя, ты чего плачешь? – всполошилась мама, все еще стоявшая рядом.

– Плачу, потому что потерялся, – ответствовал Роб, пытаясь выдавить хоть еще одну слезинку, но безуспешно.

– Но ты же уже нашелся. Нан говорит, что на пастбище ты не плакал, и я очень рада, что ты у меня такой храбрый.

– А мне там было так страшно, что некогда было плакать. А теперь я хочу плакать, потому что мне не понравилось теряться, – объяснил Роб, борясь со сном, переживаниями и полным ртом хлеба с молоком.

Мальчиков так рассмешили эти попытки наверстать упущенное, что Роб отвлекся, чтобы на них посмотреть, заразился их весельем и, поглазев немного, громко захохотал, стуча ложкой по столу, будто в ответ на удачную шутку.

– Уже десять часов. В постель, все до единого, – распорядился мистер Баэр, взглянув на карманные часы.

– И пустых постелей, слава богу, в доме нынче не будет, – добавила миссис Баэр, следя глазами, полными слез, как Робби покидает столовую на руках отца, а Нан уводят Дейзи и Деми – последний теперь считал ее самой интересной героиней в своей коллекции.

– Бедная тетя Джо так устала, что ее бы и саму отнести наверх, – заметил добрый Франц, обнимая ее за плечи. Она застыла у лестницы, совершенно изнуренная переживаниями и долгой прогулкой.

– Давай сделаем «стульчик», – предложил Томми.

– Нет, дружочки, спасибо. Лучше дайте мне опереться на чье-нибудь плечо, – попросила миссис Джо.

– На мое! На мое! – И полдюжины добровольцев бросились к ней, отпихивая друг друга, потому что в бледном лице матери было нечто такое, что до самых глубин тронуло сердечки, бившиеся под их курточками.

Поняв, что помочь ей считается большой честью, миссис Джо решила удостоить ее того, кто этого заслужил, – и никто не стал протестовать, когда она положила руку на широкое плечо Дана и произнесла, да так, что он зарделся от гордости и удовольствия:

– Это он нашел детей, ему мне и помогать.