Маленькие женщины

– Куда тяжелее – а значит, и куда почетнее – жить и работать во имя наших интересов. Мужчины всегда готовы за нас умереть, но не подарить нам жизнь, достойную этого имени. Дешевые сантименты и кривая логика. Сойдет, Том, главное – чтобы слова не оказались пустыми. Итак, суть вопроса нам ясна, а теперь прервемся, ибо настал час праздничной гимнастики. Я рада, что старый добрый Плам подарил миру целых шесть истинных мужчин, и надеюсь, что они и далее будут верны этому дому и принципам, которые им тут внушили, куда бы ни привел их жизненный путь. Ну, девушки, довольно сидеть на сквозняке, а вы, мальчики, не пейте холодную воду, когда разгорячитесь.

Завершив разговор столь характерной тирадой, Нан покинула свое место – а девушки отправились наслаждаться одним из немногих доступных им прав.

Глава шестая. Слова на прощание

Следующий день был воскресным, и большая компания старых и малых отправилась в церковь – кто-то пешком, кто-то в повозке, но все в равной степени наслаждались солнечной погодой и счастливым покоем, который так освежающе действует на нас по завершении недельных трудов и забот. У Дейзи болела голова, и тетя Джо осталась дома составить ей компанию, прекрасно зная, что боль куда более невыносимая терзает нежное сердечко, которое честно пытается побороть любовь – но она только делается сильнее с приближением разлуки.

– Дейзи известны мои желания, и я ей полностью доверяю. Проследи за Натом, дай ему однозначно понять, что не должно быть никаких «ухаживаний» – в противном случае я запрещу им переписку. Мне очень неприятно проявлять такую твердость, но моей малышке еще слишком рано связывать себя какими бы то ни было обязательствами, – заявила миссис Мег, шурша юбками лучшего своего серого шелкового платья и дожидаясь Деми, который неизменно сопровождал свою набожную маменьку в церковь – то был примирительный жест, искупавший то, что в иных вещах он поступал вопреки ее воле.

– Конечно, милая; я нынче, точно паук, притаилась в засаде и поджидаю всех троих мальчиков – мне нужно как следует поговорить с каждым. Они знают, что я хорошо их понимаю, и рано или поздно всегда открывают мне душу. Ты сегодня – прямо миленькая пухленькая квакерша[388], Мег; никому и в голову не придет, что этот взрослый юноша – твой сын, – добавила миссис Джо, когда вошел Деми, так и сияя воскресной опрятностью, от на совесть начищенных сапог до гладко причесанных каштановых волос.

– Ты мне просто льстишь, чтобы я смягчилась в отношении к твоему мальчику. Знаю я твои ухватки, Джо, и меня ими не проймешь. Будь тверда и огради меня от неприятной сцены. Что касается Джона, пока он доволен своей старушкой-маменькой, мне решительно все равно, что думают другие, – отвечала миссис Мег, с улыбкой принимая букетик душистого горошка и резеды, который ей принес Деми.

После этого, аккуратно застегнув свои светло-серые перчатки, она взяла сына под руку и гордо зашагала к карете, где дожидались Эми и Бесс; миссис Баэр же крикнула им вслед, как это раньше делала мумуля:

– Девочки, носовые платки не забыли?

Все они улыбнулись этим знакомым словам, и над отъезжающей каретой взметнулись три белых флага, оставив паука дожидаться первой мухи. Долго ждать не пришлось. Дейзи лежала, прижав мокрую щеку к маленькому сборнику гимнов, которые они, бывало, пели вдвоем с Натом; миссис Джо отправилась бродить по лужайке – со своим большим пышным зонтиком она была очень похожа на ходячий гриб.

Дан еще раньше отбыл на десятимильную прогулку, и считалось, что Нат его сопровождает, однако он вскоре тайком прокрался обратно в дом, не в силах удалиться от «Давкота» или провести хоть миг вдали от своего идола в этот последний день. Миссис Джо мгновенно его приметила и поманила на деревянную скамейку под старым вязом, где можно было невозбранно обменяться задушевными словами, не сводя при этом глаз с особого окошечка с задернутой белой занавеской, наполовину скрытого виноградной лозой.

– Тут так хорошо и прохладно. Не угнаться мне сегодня за Даном – день жаркий, а он несется, как паровоз. Отправился на болото, где раньше жили его любимые змейки, – я отпросился и отстал, – сообщил Нат, обмахиваясь соломенной шляпой, хотя день был умеренно теплый.

– Я этому только рада. Посиди со мной, передохни и давай поговорим по душам. Мы оба в последнее время были так заняты, что я почти ничего толком не знаю о твоих планах, но хочу знать, – откликнулась миссис Джо, уверенная, что хотя разговор, может, и начнется с Лейпцига, но рано или поздно вернется в Пламфилд.

– Вы очень добры, я и сам мечтал об этом. Я до сих пор не понял, насколько далеко уезжаю, – видимо, и не пойму, пока мы не отчалим. Но это прекрасное начало карьеры, и я прямо не знаю, как смогу отблагодарить за это мистера Лори, да и вас тоже, – произнес Нат дрогнувшим голосом; он был юношей мягкосердечным и крепко помнил чужую доброту.