Маленькие женщины. Хорошие жены

– Есть в Лондоне одно дело, которое надо уладить. Я хотел, чтобы ты об этом позаботился, но лучше я сам всё сделаю, а здесь дела будут идти очень хорошо, потому что Брук со всем справится. Мои партнёры делают почти всё за меня, я просто держусь, пока ты не займёшь моё место, и я могу отойти от дел в любое время.

– Но вы же ненавидите путешествовать, сэр. Я не могу просить вас об этом в вашем возрасте, – начал Лори, который был благодарен деду за такую жертву, но предпочёл бы поехать один, если бы вообще решился на путешествие. Пожилой джентльмен прекрасно это осознавал и хотел предотвратить именно это, так как настроение, в котором он видел своего внука, убедило деда, что было бы неразумно оставлять Лори на произвол судьбы. Поэтому, подавляя естественное сожаление при мысли о домашнем уюте, который ему придётся покинуть, он решительно сказал:

– Видит бог, меня ещё рано списывать со счетов. Мне очень нравится эта идея. Поездка пойдёт мне на пользу, и мои старые кости вовсе не пострадают, потому что путешествовать в наши дни почти так же просто, как сидеть в кресле.

Беспокойные движения Лори свидетельствовали о том, что либо ему было непросто сидеть в кресле, либо не понравился план, поэтому старик поспешно добавил:

– Я не хочу быть помехой или обузой. Я поеду, так как считаю, что ты будешь чувствовать себя спокойнее, чем если бы я остался дома. Я не собираюсь таскаться за тобой повсюду, ты будешь волен ездить, куда тебе заблагорассудится, пока я буду развлекаться по-своему. У меня есть друзья в Лондоне и Париже, и я хотел бы их навестить. Тем временем ты можешь отправиться в Италию, Германию, Швейцарию, куда захочешь, и наслаждаться картинами, музыкой, видами, приключениями, сколько душе угодно.

Как раз когда Лори чувствовал, что его сердце было совершенно разбито, а мир превратился в унылую пустыню, при звуке некоторых слов, которые старый джентльмен искусно вставил в своё заключительное предложение, разбитое сердце вдруг сильно забилось, и в унылой пустыне внезапно появилось несколько зелёных оазисов. Он вздохнул, а затем сказал бесстрастным тоном:

– Как вам будет угодно, сэр. Не имеет значения, куда я поеду и что буду делать.

– Это имеет значение для меня, помни об этом, мой мальчик. Я даю тебе полную свободу, но я верю, что ты ею воспользуешься во благо. Обещай мне это, Лори.

– Обещаю вам всё, что пожелаете, сэр.

«Ладно, – подумал старый джентльмен, – сейчас тебе всё равно, но придёт время, когда это обещание убережёт тебя от беды, или я сильно ошибаюсь».

Будучи энергичным человеком, мистер Лоуренс ковал железо, пока горячо, и пока несчастное создание не собралось с силами, чтобы взбунтоваться, они отправились в путь. Всё время, которое необходимо было потратить на приготовления, Лори вёл себя так, как обычно ведут себя молодые джентльмены в его положении. Он был то угрюм, то раздражителен, то задумчив, он терял аппетит, стал небрежно одеваться, посвящал много времени неистовой игре на рояле, избегал Джо, утешая себя тем, что смотрел на неё из окна с печалью на лице, которое ночью преследовало её во снах, а днём угнетало тяжёлым чувством вины. В отличие от некоторых других страдальцев, он никогда не говорил о своей безответной страсти и никому, даже миссис Марч, не позволял утешать его или выражать сочувствие.

В некотором смысле его друзьям это казалось облегчением, но недели, предшествовавшие его отъезду, были очень неприятными, и все радовались, что «наш бедный, дорогой друг уезжает, чтобы забыть о своих горестях и вернуться домой счастливым». Конечно, он мрачно улыбнулся их заблуждению, но не стал обращать на них внимания с чувством печального превосходства человека, который знал, что его верность, как и любовь, нерушима.

Когда настало время отъезда, он вёл себя наигранно весело, чтобы скрыть некоторые неуместные эмоции, которые, казалось, имели тенденцию иногда заявлять о себе. Эта весёлость никого не обманула, но все старались делать вид, что поверили – ради Лори, и он очень хорошо держался, пока миссис Марч не поцеловала его с материнской заботой, прошептав ему что-то на ухо. Затем, поняв, что ему пора отправляться в путь, он поспешно всех обнял, не забыв о расстроенной Ханне, и сбежал вниз, как будто спасаясь от гибели. Джо последовала за ним через минуту, чтобы помахать ему рукой, если он оглянется. Он действительно оглянулся, вернулся, обнял её, стоящую на ступеньке над ним, и посмотрел на подругу снизу вверх с таким выражением, которое делало красноречивым и трогательным его короткое обращение:

– О, Джо, ты всё-таки не можешь?

– Тедди, дорогой, если бы я только могла!

Вот и всё, не считая небольшой паузы. Затем Лори расправил плечи, сказал: