Маленькие женщины. Хорошие жены

– Всё в порядке, не обращай внимания, – и ушёл, не сказав больше ни слова. Ах, но всё было не так, и Джо не могла «не обращать внимания», потому что, лишь только кудрявая голова опустилась к её руке спустя мгновение после её жестокого ответа, она почувствовала себя так, словно вонзила нож в своего самого дорогого друга, и когда он ушёл не оглядываясь, она знала, что мальчик Лори никогда больше не вернётся к ней.

Глава 13 Тайна Бет

Когда Джо вернулась домой той весной, её поразила перемена в Бет. Никто ничего не говорил и, казалось, даже не осознавал, потому что всё развивалось постепенно, не пугая тех, кто видел её ежедневно, но это бросилось в глаза Джо, чей взгляд был обострён долгим отсутствием дома, и на её сердце лёг тяжёлый груз, когда она пригляделась к лицу своей сестры. Оно стало чуть более осунувшимся, хотя и не более бледным, чем осенью, и всё же оно приобрело странный прозрачный вид, как будто всё смертное в ней медленно истончалось, а бессмертное с неописуемо трогательной красотой просвечивало сквозь бренную плоть. Джо увидела и почувствовала это, но тогда промолчала, и вскоре первое впечатление потеряло свою остроту, потому что Бет выглядела счастливой, и никто, казалось, не сомневался, что она чувствует себя лучше, и вскоре за другими заботами Джо на время забыла о своих страхах.

Но после того как Лори уехал и в доме снова воцарился покой, вернулось смутное волнение и стало её преследовать. Джо покаялась в своих литературных грехах и была прощена, но когда она рассказала о своих сбережениях и предложила Бет поехать в горы, та сердечно поблагодарила её, но попросила не уезжать так далеко от дома. Другая небольшая поездка на морское побережье подошла бы ей больше, и, поскольку бабушку нельзя было уговорить расстаться с внуками, Джо одна отвезла Бет в тихое местечко, где сестра могла проводить много времени на открытом воздухе и свежий морской бриз немного окрасил бы румянцем её бледные щёки.

Это не было популярным местом отдыха, но даже в окружении приятных людей девушки завели там немного знакомств, предпочитая общество друг друга. Бет была слишком застенчива, чтобы наслаждаться общением с людьми, а Джо была так поглощена здоровьем сестры, что не могла думать о ком-то ещё. Так, они были всем друг для друга, приходили и уходили, совершенно не замечая интереса, который они вызывали у окружающих, сочувственно следивших за сильной сестрой и слабой, – девушки всегда были вместе, как будто инстинктивно чувствуя, что долгая разлука уже не за горами.

Они действительно это ощущали, но ни одна из них не говорила об этом, потому что между нами и теми, кто нам близок и дорог, часто присутствует некая сдержанность, которую очень трудно преодолеть. Джо осознавала, будто некая завеса разделяет её сердце и сердце Бет, но когда она протянула руку, чтобы приподнять её, в тишине показалось что-то сакральное, и она ждала, когда Бет заговорит первой. К тому же она удивлялась и была благодарна их родителям за то, что они, казалось, не замечали очевидного для неё, и на протяжении этих спокойных недель, когда мрак сгущался вокруг них, она ничего не сообщала домашним, полагая, что состояние Бет само за себя скажет, если оно не улучшится по возвращении. Ещё больше она задумывалась о том, догадывалась ли её сестра о жестокой правде и какие мысли проносились в её голове в течение долгих часов, когда она лежала на тёплых камнях, положив голову на колени Джо, в то время как её живительно обдувал ветер, а музыка моря раздавалась у её ног.

И однажды Бет ей всё рассказала. Джо думала, что сестра спит, так тихо она лежала, и, отложив книгу, сидела, задумчиво глядя на неё, пытаясь разглядеть толику надежды в слабом румянце на щеках Бет. Но она не могла обнаружить хоть что-нибудь, что удовлетворило бы её, потому что скулы девушки выступали, а руки казались слишком слабыми, чтобы удержать даже маленькие розовые ракушки, которые девушки собирали на берегу.

И тут ей стало как никогда горько оттого, что Бет постепенно отдаляется от неё, и её руки инстинктивно обняли самое дорогое сокровище, которым она пока ещё обладала. С минуту она ничего не видела, потому что её глаза были затуманены, а когда они прояснились, Бет смотрела на неё снизу вверх так нежно, что ей почти не нужно было говорить:

– Джо, дорогая, я рада, что ты догадалась. Я пыталась сказать тебе, но не могла.

Ответа не последовало, вместо этого щека сестры прижалась к её лицу, но слёз не было, потому что, когда Джо была глубоко тронута чем-то, она не плакала. Сейчас она была в слабой позиции, а Бет пыталась успокоить её и поддержать, обнимая и шепча ей на ухо слова утешения:

– Мне давно всё известно, дорогая, и теперь, когда я свыклась с этой мыслью, мне нетрудно думать об этом и я могу это вынести. Постарайся посмотреть на это, как я, и не беспокойся обо мне, потому что так будет лучше, действительно лучше.