Маленький чайный магазинчик в Токио

– Не уверена, что вы должны понимать. Мамы и подростки никогда не сходятся во взглядах. Это придет позже, – сказала Фиона, как будто знала, о чем говорит. Она же последний человек на земле, которому следовало бы давать советы по поводу отношений матери и дочери. Поморщившись, она скрестила пальцы в карманах. Когда она сама была подростком, то ее мама была сущим кошмаром и еще большей любительницей все драматизировать, чем сама Фиона. Не дала ей ни единого разумного совета, во всяком случае, Фиона такого не припоминала.

– Итак, Гейб. Завтра. Куда он вас ведет?

– Мне нужно ему сказать, куда я хочу пойти. Понятия не имею, что выбрать… Но это должно быть что-то традиционное, куда ходят японцы.

Сэцуко одарила ее нежной улыбкой.

– Это мы решим за ужином!

Глава 10

– Сегодня ты отвезешь Фиону в храм Мэйдзи, – с упреком сказала Гейбу Харука, в то же время приветственно его обнимая, когда следующим утром он пришел на завтрак. – Выглядишь ужасно. Слишком много пьешь!

Гейб проигнорировал последнее замечание (в конце концов, он уже большой мальчик!), вместо этого бросил на Фиону сердитый взгляд, в котором читалось: «Что ты ей там наговорила?» Как же хорошо у Харуки получалось его стыдить. Она единственный человек, кому он не мог грубить. И Сэцуко, если на то пошло. Она такая мягкая, а у ее матери – стальной характер, и он не хотел с ним связываться… А еще их семья стала его вторым домом, и, несмотря на то, что Харука регулярно выговаривала ему, что он неправильно живет, Гейб знал: она делает это из лучших побуждений, проявляя заботу.

Округлив глаза, Фиона невинно подняла руки:

– Я ничего такого не говорила!

Нет, скорее всего она и правда не говорила… не намеренно, но Харука ловко вытягивала из людей информацию так, что они сами этого не осознавали. У этой женщины просто сверхъестественная способность слушать собеседника и при этом уловить то, что он не сказал.

– Это место, куда Фиона сама захотела бы поехать, или это вы думаете, что ей следует туда поехать? – спросил он, зная, что властность этой крошечной женщины несоизмерима с ее ростом.

Харука улыбнулась безмятежно, уверенно и несколько самодовольно:

– Это очень красивое, спокойное место, и, думаю, Фионе-сан оно очень понравится.

– Вчера вечером за ужином мы все обсудили, и, уверена, это как раз то самое месте, где мне стоит побывать! – вступилась Фиона, и Гейбу пришлось сдержать улыбку, наблюдая, как стремительно она попыталась защитить себя и хозяйку дома. Кажется, кто-то еще подчинился неукротимой воле Харуки.

– Ладно, едем в храм Мэйдзи! День подходящий.

Холод ранней весны сегодня отступил, яркое солнце мерцало на чистом голубом небе, и обещание лета уже витало в теплом утреннем воздухе.

Расправляя плечи, Гейб незаметно окинул Фиону оценивающим взглядом, пока она проверяла, все ли на месте в ее сумке с фотоаппаратом. Сегодня он решил постараться вести себя примерно, несмотря на то, что поездка в храм для него – крайне утомительное дело: посетил один – считай, видел дюжину. Однако он был обязан Харуке, и (мукой совести, конечно, не назовешь) его задело то, как вчера Фиона высказала ему все в глаза. Теперь он чувствовал себя обязанным. Он всячески оправдывал себя тем, что вряд ли уклонялся от своих обязанностей, когда возил Фиону по лучшим туристическим местам. Определенно это входит в программу!.. И не его вина в том, что он уже видел их много раз и не мог заставить себя пойти туда снова. Ладно, возможно, он вел себя несколько эгоистично, когда бросал ее и сбегал – ему хватило мужества это признать.

Сложнее было смириться с ее очевидным разочарованием в нем. Вот над этим прошлым вечером он размышлял за очень дорогой бутылкой хорошего красного вина. Фиона настороженно пила чай, будто ожидала, что вдруг появится его лучшая версия.

Что ж, ей придется долго ждать. Теперь он и так уже достаточно хорош. Но ее разочарование его раздражало, как заусенец, и весь вечер ее слова не выходили у него из головы.

Телефон Фионы загудел («Пришло сообщение», – догадался он), по кухне разнесся громкий и неприятный звук. Фиона взглянула на экран, а затем на свои часы, нахмурилась, потом засунула телефон в задний карман.

– Ладно, – сказал он. – Мы лучше пойдем. Куй железо, пока горячо… и все такое. Все взяла?

– Да, – сказала Фиона, проводя концом толстой косы по ладони – он уже замечал за ней этот жест. Отрешенный взгляд, будто мыслями она была где-то далеко. Он воспользовался моментом, чтобы изучить необычный цвет ее волос – натуральный клубничный блонд. Глаз фотографа представил этот уникальный оттенок при разном освещении: он то отливал полированным золотом, то темной бронзой.

– Все в порядке?

– Хм… – сказала она, и у нее на лбу появилось несколько морщин. – Да. Просто… – рассеянно продолжила она, все еще играя с волосами. – Извини, я просто задумалась о сегодняшнем свете. Очень ярко…

Он ей поверил, хотя у него мелькнула мысль, что ее рассеянность во многом связана с тем сообщением.