Маленький чайный магазинчик в Токио

В ответ на эту глупость она лишь закатила глаза, но немного расслабилась. Быть друзьями – это неплохо. Если они смогут оставаться друзьями… Сейчас он нравился ей гораздо больше, чем в первые дни ее пребывания здесь.

– А еще я пришел рассказать, что Кайто организовал для нас поездку на гору Фудзи. Послезавтра – и это хорошо, потому что по прогнозу на ближайшие несколько дней должно быть солнечно и ясно. В противном случае мы не сможем увидеть вершину горы из-за облаков. Остановимся недалеко от озера Кавагутико, которое очень живописно, так что в любом случае ты там сможешь сделать кучу снимков, – протараторил Гейб, что было ему совсем не свойственно. Довольно мило.

– Отлично! Не думаю, что мне сойдет с рук, если на моей выставке не будет Фудзи – это же культовая достопримечательность!

– И ее много раз фотографировали… С удовольствием посмотрю, как же это сделает Ханнинг.

Она бросила на него подозрительный взгляд.

– Я серьезно. У тебя наметанный глаз! И всегда был…

– Спасибо.

Она потерла коленку, понимая, что в его словах крылся подтекст, он имел в виду вчерашний разговор. Перемирие. И она была благодарна, что он так тонко намекнул: больше им не надо ничего обсуждать, а просто жить и общаться дальше.

– Я заеду за тобой послезавтра. А завтра у меня кое-какие дела. Ты ведь не возражаешь, да?

Довольная, что он потрудился спросить, она покачала головой.

– Нет, я пообещала Маю, что пойду в ее ресторан роботов, а еще я хочу сфотографировать Сэцуко в магазине. Так что дел полно!

– Отлично! Я заеду в девять; это примерно в двух часах езды на поезде, и собери вещи для ночевки. Кайто договорился, что мы остановимся на две ночи в отеле в Фудзиёсиде недалеко от озера. Прошлый раз я был там довольно давно и… с нетерпением жду этой поездки! Сейчас я это сказал и даже сам удивился…

– Боже, ты, часом, не заболел? – спросила она, все еще свыкаясь с мыслью о перемирии. О том, чтобы двигаться дальше.

– Вполне возможно, – он ухмыльнулся ей, и она не могла не улыбнуться в ответ. – Не привыкай к этому!

– Я и не планирую. Уверена, ты очень скоро станешь по-старому ворчливым…

– По-старому? Не надо про старость! Мне всего тридцать четыре, знаешь ли! Ты же не думаешь, что я сильно старше тебя?

– Совсем нет. Я чувствую себя старше родной матери, а она больше, чем на десять лет старше тебя.

– Как она, кстати?

– Сегодня жаловалась на боли в груди. В конце концов я посоветовала ей принять таблетки от несварения.

– Сурово.

– Вчера вечером она ела индийскую еду навынос. Она ее никогда не усваивает… Я только недавно догадалась. А она пишет мне с семи утра! – Фиона достала телефон из кармана и, конечно же, там было два новых сообщения. – И вот как ее называть?

– Настойчивой! Да просто игнорируй.

– Это не так-то просто. Я же ее дочь.

– Да, но она же не такая старая или немощная.

– Гейб, я не хочу сейчас это обсуждать…

– Ладно. Ты сегодня с распущенными волосами. Это прекрасно! – Удивленная внезапным комплиментом, она покраснела до корней упомянутых прекрасных волос, а он взял одну прядь в ладонь и погладил. – При таком освещении они похожи на полированную бронзу.

– Харука сказала, что они похожи на золото… Кинцуги, так она сказала…

Гейб поднял бровь, и его глаза прошлись по ее лицу, нежная улыбка тронула его губы.

– Она умеет подмечать важное и метко об этом говорить. Она… очень особенная. Еще она властная старая карга, но я очень ее люблю. Она… она спасла меня. По крайней мере, спасла мое тело. По ее словам, над моей душой еще нужно поработать.

– Когда ты расстался с Юми…

Он поморщился.

– Не лучшее время в моей жизни. Но, с другой стороны, многие ли хорошо переносят публичное унижение и предательство?.. По правде говоря, не надо мне ее жалеть, она же сама заварила кашу… но… Мне ее жаль. Она такая ранимая. Все думают, что она намного сильнее, чем на самом деле. Она говорит, что я единственный, кто действительно ее понимает. Наверное, я все еще чувствую ответственность за нее.

«Но вообще-то это ее муж должен чувствовать ответственность», – подумала Фиона, но, когда он стал смотреть вдаль, ей вдруг стало его жаль. Он казался таким потерянным и одиноким. Инстинктивно, желая утешить, она положила руку поверх его, и ее переполнила радость, когда он повернул свою ладонь вверх, и их пальцы переплелись.

Фиона не знала, почему он взял ее за руку или почему она позволила ему это сделать, но было приятно. Часть ее, так долго сломленная, восстановилась за один вечер.

– Я не спал с ней, – тихо сказал он, в его голосе чувствовалась отчаянная настойчивость.

– Знаю, – она с трудом сглотнула, потрясенная внезапным горячим, сладким облегчением.

– От нее веет то жаром, то холодом, но точно знаю, если бы я это сделал… Я бы возненавидел себя еще больше.

Услышав боль в его голосе, она сжала его руку. Фиона чувствовала себя мудрее его, ей хотелось его обнять. Сказать ему, что он заслуживает любви. Но почему-то ей показалось, что он ей не поверит.

Глава 18