Маленький чайный магазинчик в Токио

К тому моменту, как они дошли до лифта, он немного пришел в себя. Нет, не пришел. Он всего-то и мог, что взять прядь ее золотистых волос, чувствуя их мягкость между пальцами и вдыхая аромат яблочного шампуня.

Он глубоко вздохнул и увидел, как она улыбается себе в зеркале, одновременно веселая и смущенная. Никаких сомнений: он явно выглядел полным идиотом. Гейб закатил глаза.

– Извини, мое обычное sang froid[12] меня покинуло. Мне приятно думать, что меня сложно поразить, но… ты великолепна. Мне нравятся твои распущенные волосы. Около номера у меня даже дух захватило.

Она рассмеялась.

– Я заметила… Сначала я подумала, что у тебя что-то болит.

Гейб застонал и хлопнул себя по лбу.

– Отлично, давай раздави мою самооценку! Ты не должна мне такое говорить!

– Прости. – Ее глаза озорно сверкнули, и ему захотелось ее поцеловать. С каких это пор его сердце стало заниматься юниорской акробатикой?

– Вот правильно, юная леди. Шутит она над теми, кто старше!

– Извини, старина.

– Не надо про старость, – прорычал он и потянул ее за волосы. Лифт остановился, и в него вошла японская пара средних лет. Чтобы освободить для них место, Гейб придвинулся ближе к Фионе, и его рука скользнула вверх по внутренней стороне ее запястья – он рядом. Почему-то Гейб постоянно хотел к ней прикасаться или быть как можно ближе, чтобы ощущать этот свежий яблочный аромат. «Вот что происходит, – сурово сказал он себе, – когда ты позволяешь менее разумным частям тела собой руководить».

Изакайя гудела, когда они пришли, но, к счастью, им удалось занять два места друг напротив друга в конце скамейки, на которой сидело много людей. Наконец-то он смог совладать с неприличными мыслями о том, чтобы снять с Фионы комбинезон, пуговицы которого были безумно соблазнительными, как и кусочек голубого кружева под ним.

– Мне здесь нравится, – сказала Фиона, делая глоток «Саппоро» – чтобы его купить, Гейбу пришлось пробиваться к бару. Оживленный ресторан был, безусловно, тем, что доктор прописал. – Нечто среднее между «Вагамамой» и лондонским пабом.

Гейб сделал большой глоток холодного пива. Он удовлетворенно вздохнул, и Фиона ему улыбнулась.

– Трудные переговоры? – спросила она.

Мгновение он пристально смотрел на нее, пораженный ее интуицией.

– Как ты догадалась?

– Ты хмурый. Сегодня днем, когда мы были на смотровой площадке у пагоды, ты казался намного спокойнее.

– Просто скучные разговоры по телефону с непросвещенными людьми, у которых нет художественного видения.

Она одарила его сочувствующей улыбкой.

– Думаю, раз они платят, то могут командовать…

– Да, но зачем платить за лучшее и не прислушиваться к советам? Ну, покупайте тогда обезьян, и получайте обезьян! Теперь все стали такими любителями командовать, бесит.

– По крайней мере, тебе платят, и у тебя есть работа. Надеюсь, что и я смогу получить какой-нибудь заказ после выставки, но это маловероятно. Меня же по-прежнему никто не будет знать…

– То есть ты хочешь сказать что-то вроде «Гейб, хватит ныть, что черная икра мелковата», а?

Фиона прикрыла рот рукой, и он рассмеялся, глядя на ее искаженное ужасом лицо.

– Я совсем не это имела в виду!

– Знаю, – сказал он, – я подтрунивал, но ты… – он покачал головой. – В чем-то ты права. Мне нужно по-другому взглянуть на ситуацию.

Она провела кончиком пальца по запотевшему стакану, сосредоточив все внимание на золотистой жидкости.

– У тебя есть восхитительная способность заставлять меня пересматривать взгляд на некоторые вещи. Ты заставила меня понять, каким дураком я иногда бываю.

– Я не специально, – сказала она, округлив глаза.

Он снова рассмеялся.

– Знаю, и это бодрит вдвойне!

– Ты постоянно произносишь такие фразы, – сказала она, нахмурившись и знакомо вздернув подбородок: – Освежает, глоток свежего воздуха… как будто я какая-то чудаковатая.

– Прости. Я не это имел в виду. У тебя удивительная привычка заставлять меня смотреть на все по-другому. В хорошем смысле. Никто уже давно не бросал мне вызов, – он послал ей печальную улыбку, – я как избалованный ребенок… привык, чтобы все время было только по-моему. Или пользуюсь своим положением…

И он, и рекламщица сегодня днем знали, что если бы он действительно хотел отвезти актера в зоопарк, то запросто выиграл бы эту битву, однако его это не сильно волновало.

– Ладно, я поняла. – Она одарила его солнечной улыбкой, как обычно принимая его слова за чистую монету. Ему не хотелось снова говорить это вслух, но с ней было так легко, просто и искренне общаться.

– Чем хочешь перекусить? – он взял в баре пару меню на английском.

Они обсуждали плюсы и минусы различных блюд, поскольку выбрать надо было тапас, который они разделят.

– Звучит заманчиво, и я знаю, что это такое, – сказала Фиона, указывая на говядину терияки. – И я обязательно возьму креветки в кляре из темпуры. В Токио они были такими потрясающими.