Маленький друг

Гарриет доела крекеры, отряхнула руки, залезла на кресло и, привстав на цыпочки, принялась разглядывать пистолеты, которые в шкафчике с оружием лежали на самой верхней полке. Среди диковинок, которые носили при себе карточные шулера (деррин-джеров с перламутровыми рукоятками и щегольских дуэльных пистолетов), Гарриет выбрала самый большой и самый безобразный пистолет – самовзводный кольт, он был больше всего похож на оружие полицейских из телевизора.

Она спрыгнула с кресла, закрыла шкафчик и, аккуратно, двумя руками положив пистолет на пол (он оказался довольно тяжелым), побежала в столовую и вытащила из книжного шкафа том “Британской энциклопедии”.

Пистолет. См.: Огнестрельное оружие

Она притащила нужный том в гостиную, прижала страницы револьвером и, усевшись на ковре по-турецки, озадаченно уставилась на схемы и колонки текста. Обилие терминов сбивало ее с толку, промучившись с полчаса, она сходила за словарем, но и с ним легче не стало.

Встав на четвереньки, она изо всех сил вглядывалась в схему. Предохранительная скоба. Откидной барабан… а в какую сторону он откидывается? Револьвер на картинке был совсем другой, не такой, как у нее. Замок откидного барабана, извлечение крана барабана, стержневой выбрасыватель…

Что-то щелкнуло, барабан вывалился – пусто. Она попробовала вставить пули – одни не пролезли, другие тоже не пролезли, но наконец в коробке отыскались несколько пуль, которые подошли по размеру.

Но не успела она зарядить револьвер, как хлопнула парадная дверь – вернулась мать. Гарриет молниеносно, одним движением, затолкала все под кресло Иды – пули, револьвер, энциклопедию, все разом – и вскочила.

– Блинчики принесла? – крикнула она.

Тишина. Судя по звукам, мать пошла наверх. Гарриет насторожилась (что-то слишком быстро они позавтракали), прислушалась, и вдруг до нее донеслись какие-то икающие всхлипы, как будто мать задыхалась или плакала.

Гарриет – нахмурившись, уперев руки в боки – замерла, вслушалась. Но больше ничего разобрать не удалось, тогда она осторожно выглянула в коридор и услышала, что у матери в спальне хлопнула дверь.

Казалось, будто целая вечность прошла. Гарриет разглядывала уголок энциклопедии, который выпирал из-под накидки на кресле. Тикали часы в коридоре, все было тихо, и наконец Гарриет вытащила энциклопедию, улеглась на ковер и, подперев голову руками, снова перечла статью об огнестрельном оружии.

Минуты тянулись одна за другой. Гарриет прижалась щекой к ковру, приподняла накидку и заглянула под кресло – в темноте виднелись очертания пистолета, рядом с ним лежала себе спокойно коробка с пулями. В доме было по-прежнему тихо, и Гарриет, осмелев, вытащила все из-под кресла. Она так увлеклась, что не слышала, как мать вышла из спальни – вдруг из коридора, совсем рядом, донесся ее голос:

– Солнышко!

Гарриет подскочила. Пули высыпались из коробки. Гарриет сгребла их дрожащими руками, рассовала по карманам.

– Ты где?

Гарриет едва-едва успела запихнуть все под кресло и вскочить, как в гостиную вошла мать. Лицо у нее опять блестело, нос покраснел, в глазах стояли слезы, и Гарриет с удивлением увидела, что в руках она держит мягкую атласную вешалку, на которой болтается черный птичий костюмчик Робина – такой черный, такой крохотный и потрепанный, будто тень Питера Пэна, которую он пытался мылом приклеить к пяткам.

Мать хотела что-то сказать, но передумала и с любопытством уставилась на Гарриет.

– Чем занимаешься? – спросила она.

Гарриет с тревогой глядела на костюмчик.

– А зачем?.. – начала было она, но, не сумев договорить, просто кивнула в его сторону.

Мать Гарриет, вздрогнув, посмотрела на костюм так, будто только сейчас его заметила.

– А, это, – она промокнула глаза салфеткой. – Эди сказала, что Том Френч просил его одолжить для ребенка. У них завтра матч, команда называется “Вороны” или как-то так, жена Тома подумала, что будет здорово, если ребенок наденет этот костюм и выбежит на поле вместе с чирлидерами.

– Если не хочешь его отдавать, так и скажи, что не дашь.

Мать даже слегка удивилась. На долгий, странный миг их взгляды встретились.

Мать прокашлялась.

– Когда мы с тобой поедем в Мемфис покупать одежду к школе? – спросила она.

– А подшивать ее кто будет?

– Что-что?

– Все школьные платья мне Ида подшивала.

Мать Гарриет явно хотела что-то сказать, но потом покачала головой, будто отгоняя неприятные мысли.

– И когда только ты это все из головы выкинешь?

Гарриет сердито уставилась себе под ноги.

“Никогда”, – думала она.

– Солнышко… Я знаю, как ты любила Иду, правда, я, может быть, не догадывалась, насколько сильно.

Молчание.

– Но. моя дорогая, Ида сама захотела уйти.

– Она бы осталась, если б ты ее попросила.

Мать Гарриет снова прокашлялась: