Маленький кусочек рая

Дорогая Софи,

огромное Вам спасибо за Ваше письмо. Вы представить не можете, что я чувствовал, когда читал его. Дело в том, что мне давно самому смертельно хотелось поговорить с Рэйчел, но ее последние слова, обращенные ко мне, были о том, чтобы я никогда даже не пытался с ней как-то связаться, и я вынужден был повиноваться, хотя для меня это было очень трудно.

Я очень по ней скучаю и отчаянно хочу с ней объясниться. Могу ли я просить Вас поговорить с ней и попросить ее связаться со мной по телефону, электронной почте или же отправить эсэмэску? Очень прошу Вас убедить ее в том, что я скучаю по ней и очень хочу с ней поговорить. Наша размолвка – это не страшно, мы с ней сможем это преодолеть… во всяком случае, за себя я отвечаю.

Еще раз благодарю Вас за Ваше посредничество. Я у Вас в неоплатном долгу.

С наилучшими пожеланиями,

Габриэль Купер

От радости Софи едва не завопила в голос. Ее рискованный маневр увенчался полным успехом. Она распахнула дверь, выбежала, громко позвала сестру, и та с встревоженным видом выскочила из гостиной. А с ней и Дживс с не менее обеспокоенной мордой.

– В чем дело, Соф? Что-то случилось?

– Ничего не случилось. То есть ничего страшного. Даже наоборот. На, посмотри.

Она сунула в руку сестры свой мобильник и стала ждать от нее взрыва радости.

Взрыв произошел, но отнюдь не радостный. Сначала Рэйчел холодно вернула ей телефон, повернулась на каблуках и двинулась к лестнице. Но не пройдя и половины пролета вверх, она остановилась и оглянулась:

– Ну что, сестричка, не удержалась, сунула все-таки свой длинный нос, да? Вечно была такой, корчила из себя самую умную, нисколько не изменилась. Когда ты перестанешь лезть в мои дела и в мою жизнь?

Голос ее сорвался, кажется, она даже всхлипнула, отвернулась, побежала вверх по ступенькам и скрылась. Через пару секунд громко хлопнула дверь.

В замке воцарилась полная тишина. Софи прошла в гостиную, выключила телевизор, выключила свет. В сопровождении присмиревшего лабрадора она вышла в коридор, пошла на кухню, вяло размышляя о том, что рабочие обещали закончить монтаж к вечеру следующего дня. Она открыла дверь на задний двор и вывела собаку на теплый вечерний воздух. Было уже почти совсем темно, где-то неподалеку в кроне дерева протяжно кричала сова. Софи обошла вокруг замка, оказалась перед его фасадом и через главные ворота вышла на площадь. Сейчас думать она ни о чем больше не могла, только о реакции сестры. Они с Дживсом пересекли площадь и вышли к дорожке, ведущей к мысу; в голове у Софи был полный кавардак.

Она ведь сделала это с самыми лучшими намерениями. Ей было совершенно ясно, что Рэйчел очень тоскует по Габриэлю и хочет только одного: возобновить с ним отношения. Наверняка Рэйчел и сама отдает себе в этом отчет, однако вот на тебе – к ее инициативе отнеслась так болезненно. Софи продолжала ломать голову: ну что все-таки в ее поступке плохого, почему сестра так разозлилась? Да, она вмешалась в жизнь своей сестренки, но ведь добилась же результата, которого так отчаянно та хотела сама! Почему Рэйчел не видит этого и не может понять, что в такой ситуации главное – результат?

Софи с Дживсом вышли на открытое место, она замедлила шаг, остановилась возле скалы, села, прислонившись ко все еще хранящему тепло камню и окинула взглядом залив. Вдали мерцали огни, последние отблески заката на западе окрашивали горизонт в темно-лиловый цвет, вид отсюда открывался очень красивый, но в таком состоянии она вряд ли сейчас могла им любоваться. На душе кошки скребли. Ее попытку помочь сестре найти счастье та восприняла как пощечину. И теперь вот Рэйчел несчастна, сама Софи обескуражена, и даже ее верный лабрадор, вместо того чтобы умчаться куда-нибудь в кусты на поиски подходящей палки, улегся на землю рядом с ней, уткнул свою крупную, лохматую голову ей в бедро и жалобно поскуливает, пытаясь понять, что такое стряслось с его хозяйкой.

– Черт побери! – вслух выругалась Софи, однако и это не помогло.