Маленький принц и его Роза. Письма, 1930–1944

Знаете, муж мой, это мое письмо деловое. Я в затруднении из-за своей квартиры в Нью-Йорке. Меня просят подписать договор на следующий год с октября 1944 по октябрь 1945. А мне не хватает смелости. Эту квартиру я обставила сама, обставила с любовью, для вас, чтобы вас ждать! Мне здесь хорошо, но она дорогая, а в Нью-Йорке сейчас нет свободных квартир. Почти нет и свободных комнат в гостиницах. Совсем как в Вашингтоне. Так что же делать? Уезжать из Нью-Йорка? Подписывать еще на год? Надеюсь, что письмо успеет к тебе. У меня есть еще время, подписывать нужно 15 июля. Все вокруг ждут квартир! Я рискую. Я хочу твоего совета, даже если твое «да» придет с опозданием. Жизнь здесь с каждым днем дороже, да и повсюду, я думаю. Я не знаю твоих планов о нашей с тобой будущей жизни. Наверное, ты и сам их не знаешь. Теперь никто ничего не знает, двигаемся на ощупь, как ты говоришь. Но я не умею на ощупь. Не умею на ощупь. Научусь. Но, благодарение Господу, я точно знаю: то, что он дал, никому не отнять – даже дьяволу; и поэтому достаточно обратиться к нему и сказать: «Господи Боже, помоги мне, я бедна, грустна, уродлива. Сделай меня красивой! Люби меня! Верни мне свою милость!» И когда говоришь с ним так, от всего сердца, если он вернет вам жизнь, то вернет ее с Благодатью. И вот так, после тысячи и одной ночи я снова нашла тебя, после стольких весен, когда для меня не было цветов! Воры могут только красть аромат наших цветов… я буду жить и умру, покрытая цветами…

Ах! Я потеряла твою телеграмму, в которой ты говоришь, что за три месяца за квартиру будет заплачено из аванса от Хичкока. Хичкок хочет видеть твою телеграмму. А я ее потеряла! Да, так вышло. Где-то тут в разъездах. А я рассчитывала, что за квартиру будет заплачено, целых три месяца, а подтверждения у меня нет. Ты можешь послать мне то, что он просит? Дорогой! Быстро, телеграфируй мне еще раз. (Поверьте, я ничего не брала, кроме моего пособия[306]. Никаких денег от Хичкока. Он очень строг в делах – и он прав! Ему нужно подтверждение от тебя!) Напиши мне насчет этого и о квартире. Твоя жена

КОНСУЭЛО ПРИСТАВУЧКА

Думаю, что смогу жить в гостинице, если ты захочешь!

Все, что ты решишь относительно моей жизни, я уже приняла. (Но только не то, чтобы Хичкок подумал, что ты не любишь меня, как свою жену.)

154. Консуэло – Антуану

(Нью-Йорк, 25 апреля 1944. Пасхальное воскресенье)

Дорогой,

Я попросила вас написать предисловие, не подумав[307]. Как дети просят звезду с неба. И если вдруг звезда падает…

Дорогой, я попросила вас о предисловии из-за ощущения, что я всегда, всегда, с той минуты, когда я вас встретила, вы все время соединены со мной. Потому что все твое мне так нравится. Если бы я могла также нравиться вам. Если бы небо помогло мне никогда вам не разонравиться?.. Напрасно ваши друзья объясняли мне, что вы будете счастливее без меня, я была вернее Элеоноры из «Адольфа» Бенжамена Констана. И я знаю, если я умру, вы окажетесь, как Адольф, в толпе совершенно чужих вам людей. Я твоя, ты моя страна, ты мой язык, ты моя гордость! Ты моя боль, и ты будешь моей радостью. И я всегда, я всегда радовалась тебе, даже когда любила тебя, проливая слезы!

Сегодня я причастилась в Святом Патрике, я чиста, чиста, у меня легко на сердце, я уверена, что это пасхальное письмо благословенно, что оно придет к тебе, как я однажды все-таки дойду до твоих объятий. Ты дойдешь до моих.

Муж мой, разве грешно любить всем существом? Нет, любовь, она божественная!.. Муж мой, вы любите меня? Да, мой Папусь, сколько же я буду давать вам света, чтобы возместить вам тяготы, которые война налагает на мужчин? Мы, женщины, знаем о войне только то, что она заставляет плакать из-за ваших ран, из-за разлуки…

Кажется, мне повезет и «Оппед» будут снимать – тогда маленькую ферму вам подарит ваша жена. Дорогой, я хочу сегодня сказать вам одну вещь, сегодня, когда я очистилась: скажите, что вы не будете на меня сердиться, что у нас такая любовь с Ружмоном? Вы же знаете, что такое Нью-Йорк. И потом ваши подруги не встретили меня с распростертыми объятиями. Вы же знаете, дорогой, как я натерпелась, живя одна на Барбизон Плейс и одна в моей красивой квартире в Центральном парке[308]… А милый Ружмончик немного скрашивал мне дни, когда со мной не было друга, когда не было смысла жить. Пишу честно, когда я счастлива с вами, я держу его как друга. Он знает, что я люблю вас на всю жизнь, вот.

ВАША КОНСУЭЛО

155. Консуэло – Антуану [309]

(Нью-Йорк, 4 мая 1944)

Мой Тоннио,

Я решила не ездить к родным, испугавшись: вдруг я понадоблюсь тебе, а меня не будет. А здесь чем заняться? Я нашла новое лекарство от моей астмы, теперь лучше сплю.