Маленькое кафе в Копенгагене

Я услышала, как он просвещает Фиону насчет разных дизайнеров, дат их жизни, названий разных стилей и особенностей стульев. Все знали, что Конрад эксперт, но у меня впервые была возможность убедиться в этом на деле – я и не подозревала, что он такой кладезь познаний.

– Ты обязательно должен написать книгу! – воскликнул Дэвид, когда Конрад остановился у какой-то витрины и, закатывая глаза в экстазе, принялся описывать особенности какого-то стиля.

– Или стать преподавателем, – добавила Софи. – Когда ты рассказываешь, все это кажется невероятно интересным.

– Я знаю кое-кого в Университете искусств в Лондоне. На их факультете есть кафедра дизайна мебели! – всплеснула руками Аврил. – Это помогло бы тебе решить свои финансовые проблемы. Можно преподавать и продолжать писать в разные издания.

Я отошла, оставив их взахлеб обсуждать новые перспективы карьеры Конрада.

Стараясь держаться подальше от Бена, я забрела в какой-то странный, весь заставленный стульями туннель и задержалась там, начав рассматривать все стулья по очереди. Никогда еще я не видела такого количества вариаций на одну тему, простых, элегантных венских стульев с плавными очертаниями и текучими линиями. Брендона наверняка заинтересовало бы мастерство исполнения и простота конструкции. Я вынула мобильник и украдкой сделала пару кадров, которые тут же и отправила брату.

Хотел бы здесь оказаться? Датский дизайн.

– Потрясающе, правда? – При звуке голоса Бена мое сердце пропустило удар. – Стул, такой прозаический, утилитарный предмет, а вот поди ж ты. К тому же в основе всех этих вариантов лежит одна и та же базовая идея.

Просто замечательно – я так увлеклась, что совсем забыла о бдительности, вот Бен и застиг меня врасплох.

Я кивнула, чувствуя, как язык вдруг прилип к гортани, и настороженно глядела, как Бен идет ко мне по ярко освещенному туннелю, останавливаясь у каждого стула, чтобы окинуть его одобрительным взглядом. Мне бы сдвинуться с места, отойти. Но ноги решили устроить забастовку и отказались повиноваться. Они слушались не меня, а мое непокорное сердце, прыгающее в груди, как ошалевший олень.

Чтобы свести на нет то, что приключилось вчера вечером, мне нужно было изобразить безразличие, холодное дружелюбие. Показать ему, что все это было ошибкой. Что мы оба ошиблись, приняв за чувства всплеск адреналина и романтический антураж парка Тиволи, щедро осыпавшего нас волшебным порошком.

– Кто бы мог подумать, что стулья – это так интересно?

Боги, он приближается! У меня по коже заранее забегали мурашки. Надо бежать. Его низкий голос вдруг показался мне таким интимным – прямо как на тайном свидании.

Я перевела дух.

– Ты мог бы написать статью о достоинствах датских стульев, – предложила я, пытаясь увести разговор от флирта в сторону делового обсуждения. Да-да, никакого флирта!

Бен улыбнулся.

– Думаю, стулья лучше оставить Конраду. Он эксперт в этом деле. Зато, – он наклонил голову и заглянул мне в глаза, – я, вероятно, могу попытаться уговорить редактора заказать Конраду такой мате- риал.

Он подошел на шаг – и каждое мое нервное окончание внезапно затрепетало, осознав его приближение.

Черт, черт, ну зачем он идет ко мне – и зачем он такой невероятно милый?

– Да, – выдохнула я, – он разбирается в своем деле.

– А еще он разбирается в винах. – От его издевательской улыбки у меня упало сердце.

– Спасибо, что напомнил, – едко бросила я. – Это было не самое приятное в туре.

– Самое настоящее приключение, вот что это было. – Теперь улыбка на его губах стала веселой. Бен как будто приглашал меня посмеяться вместе, не замечая напряжения ни в моей позе, ни в голосе, которые так и кричали: «Отойди от меня!»

– Да уж, событие запоминающееся. – Набравшись смелости, я взглянула ему в глаза. – Но, учитывая, что у нас остался один день, неплохо было бы сосредоточиться на деле. Мы ведь здесь не в увеселительной поездке.

Я постаралась говорить уверенно, дружелюбно, ободряюще, хотя каждое слово давалось с трудом. Особенно больно мне было видеть, как Бен озадаченно щурится, не понимая, что со мной.

Он шагнул ближе, я даже могла разглядеть крошечные темные пятнышки в его глазах. Я беспомощно закусила губу, взглядом умоляя его понять.

– Я хочу тебе сказать…

– А вот и Кейт!

Я резко обернулась на голос. Джош.

– О, и Бен здесь!

Каким-то образом он ухитрился выразить этими немногими словами укоризну и порицание – словно он застукал нас за чем-то крамольным.

Пока Джош шел к нам, выразительно морща нос, как от неприятного запаха, я попятилась назад от Бена. Да еще и покраснела как рак, чувствуя себя кругом виноватой.

– М-мы с Беном обсуждали возможные публикации о стульях. – На допросе я бы сразу раскололась. Я дрожала и запиналась на каждом слове – хотя ни в чем не провинилась.

– Серьезно? – Бен поднял бровь, еще сильнее сощурив глаза.

– Да. – Я бросила на него отчаянный взгляд. – О стульях. Нам еще нужно обсудить, под каким углом вы собираетесь освещать поездку на страницах «Исследователя». Как вы считаете, какого типа это будет материал?

Бровь Бена надменно изогнулась.