Маленькое лыжное шале в Швейцарии

– Ну разве не прелесть? – восхищенно воскликнула Амелия, когда они опустились на колени на прелестные новые подушки на полу кафе, лист за листом разворачивая газеты, чтобы явить миру десертные тарелки, чашки, блюдца и подставки для тортов. Мина погладила позолоченный узор на одной из тарелок, испытывая облегчение оттого, что все доехало в целости и сохранности.

– Да, я собираю его уже пару лет, хотя и не уверена, что мне его хватит. – В крайнем случае ей придется купить немного самого простого белого фарфора, который продавался у оптовика, но в краткосрочной перспективе она могла бы одолжить тарелки и чашки у Амелии.

Они беспорядочно сложили посуду на одном из столов в деревенском стиле – одном из восьми, которые предоставил двоюродный брат Йоханнеса, Питер. Он делал мебель, и это были непроданные изделия, которые он отдал Мине по сильно сниженной цене. Она заказала стулья с веретенообразными спинками и подушки зеленых, желтых и белых тонов, расшитые традиционными швейцарскими узорами крестиком, чтобы создать свежую, яркую цветовую гамму.

Мина отступила назад, чтобы осмотреть помещение, которое, несмотря на то что было переполнено вещами и мебелью, все еще выглядело огромным. Большие двери коровника заменили большим панорамным окном, по обе стороны располагались тяжелые двустворчатые двери с двойным остеклением, которые летом распахивались, открывая доступ на террасу. Подготовка к этому могла начаться только после весенней оттепели, но пока из-за стекла открывался прекрасный вид. Зона кафе с кухней, стульями и столами занимала три четверти пространства, последнюю четверть отгораживала оригинальная деревянная загородка в деревенском стиле, какую используют в загонах для скота. Здесь Мина под художественным руководством Амелии устроила улучшенный зал для дегустации и демонстрации шоколада Йоханнеса, с дополнительным пространством для других местных продуктов, которые Мине все еще предстояло закупить. У нее просто не было времени.

– А теперь у меня для тебя сюрприз. Мой подарок на открытие кафе. – Из-за прилавка, где должна была быть установлена кухня, Амелия вытащила – или, скорее, выволокла – огромный сверток почти двухметровой длины. – У меня в Глурингене [90] есть приятель, который работает с деревом.

Мина с трудом прорвалась сквозь коричневую бумагу и еще несколько слоев пупырчатой пленки и наконец увидела вырезанные закрученные буквы, выкрашенные в зеленый цвет в тон ее декоративной стене.

Слезы навернулись у нее на глаза.

– О, Амелия, ты не должна была этого делать. Это прекрасно.

– Надеюсь, что все в порядке, но я не оформила заказ, как ты просила. Как только ты сказала, как хочешь назвать кафе, я подумала о Грегоре.

Мина провела пальцем по букве «П» в начале надписи.

– Это идеально.

– Мне все еще любопытно, почему ты так его назвала.

Мина одарила ее заплаканной улыбкой.

– Когда-нибудь расскажу.

Вместо того, чтобы изводить ее вопросами, как сделали бы некоторые люди, Амелия кивнула.

– Когда будешь готова.

Мина молилась, чтобы этот день настал. До тех пор она могла только надеяться.

– Почти время для торта и кофе, не хочешь выбрать подставку для торта Готтхельфа?

– Легко. Вон та, с позолоченными краями, крошечными розовыми цветочками и зеленым вьющимся плющом. Прекрасно сочетается с малиной. Такой прекрасный шоколадный торт; думаю, ты готовишь его лучше, чем я.

– Уверена, что нет.

Амелия покачала головой.

– В любом случае сегодня гостей ждет угощение, хотя сейчас темнеет позже, многие вернутся позднее.

– Йоханнес оценит, – поддразнила Мина.

– Йоханнес, помимо всего прочего, быстро становится знатоком тортов. – Губы крестной дрогнули, а в глазах появилось мечтательное выражение, о котором Мине действительно не хотелось слишком много думать.

– Что ж, лучше бы он ему понравился, потому что я использовала его шоколад.

По рецепту самый вкусный и влажный бисквит получался с использованием растопленного шоколада, и Мина уже придумала, что это будет одно из фирменных блюд кафе. Фруктовые начинки она решила менять сообразно сезонам.

– Он также… – Амелия сделала паузу и покраснела. – Он вот-вот выступит в новой роли.

– То есть?

– Мы собираемся пожениться.

Мина взвизгнула.

– Боже мой! – Она обняла крестную. – Это потрясающе.

– Я хотела, чтобы ты узнала первой.

– Когда? Как?

Амелия рассмеялась.

– Тебе не кажется, что как-то слишком рано?

Мина осеклась, охваченная внезапной волной горя.

– Нет, когда понимаешь, что это – твое.

Ей и Люку хватило одного поцелуя, хотя ей потребовалось еще две недели, чтобы оценить это по достоинству, и теперь, когда стало слишком поздно, она знала, что никогда не будет никого столь же совершенного, как он.

– Получилось довольно романтично, – засмеялась Амелия. – Никогда не думала, что Йоханнес на такое способен – он всегда был таким грубым медведем.

– Это все любовь хорошей женщины.

– Хм, или, может быть, он с возрастом стал мягче.

– Так как же он сделал предложение?