Маленькое лыжное шале в Швейцарии

– И забота. – Амелия мягко улыбнулась Мине. – Я действительно хочу, чтобы все мои гости чувствовали себя здесь как дома. Ненавижу эти душные отели, куда приезжаешь, и все смотрят на тебя свысока, и ты чувствуешь, что тебе там не место. В наши дни люди так много работают, и многие из них так далеки от семьи, особенно экспатрианты, что важно дать им почувствовать, что они могут здесь расслабиться. Когда были живы мои бабушка и дедушка, этот дом был моим убежищем. – Она с задумчивой улыбкой посмотрела в окно, и Мина задумалась, нет ли там какой-нибудь истории. – Они чинили меня каждый раз, когда я приезжала. Я хочу, чтобы все, кто сюда приезжает, вкусили такого же гостеприимства.

– Что значит «чинили»? – выпалила Мина. Любопытство взяло над ней верх.

Амелия рассмеялась.

– Ты так похожа на свою мать.

– Не знаю, хорошо это или нет. Извини, ты, наверное, не хочешь об этом говорить.

– Причина, по которой мы были такими хорошими подругами, заключалась в том, что мы обе жили насыщенно и быстро. Много веселились, усердно работали, зарабатывали много денег и легкомысленно к ним относились. Деньги так и текли через наши руки – модные рестораны, экзотический отдых, постоянное стремление к новым острым ощущениям. Возможно, мы гордились собой – мы были самодовольны, – что не употребляли наркотики, но мы жили ради следующей порции адреналина. Я летала в Лондон. Она приезжала в Цюрих. Мы обе были сумасшедшими, сжигая свечу с двух сторон. Время от времени я выбивалась из сил и приезжала навестить бабушку, а она готовила и заботилась обо мне без единого слова упрека. А если бы я приехала повидаться с родителями… – Она в ужасе всплеснула руками. – О, какие лекции я бы выслушала. Сейчас они живут в Женеве. – Выражение ее лица свидетельствовало о том, что Женева для нее являлась конечным пунктом на великой железной дороге жизни.

– Честно говоря, когда погибли твои родители, это стало тревожным звоночком. Джорджия была импульсивной, но когда она встретила твоего отца, он вообще оказался сорвиголовой. Он подтолкнул ее к тому, чтобы зайти еще дальше. Я стала чувствовать себя неуютно. А потом… – Ее лицо исказилось от печали. – Их не стало. Мы все изменились в тот год, все друзья. Я встретила своего мужа, вышла замуж, и двадцать лет мы были счастливы, а потом он умер, и в моей жизни снова образовалась дыра. – Она встряхнулась, словно выдергивая себя из трясины воспоминаний. – И я приехала сюда и… кое-что обрела. Мне нравится присматривать за людьми, заботиться о них.

Эти слова нашли отклик в душе Мины, и она вспомнила свой мексиканский званый ужин. Хотя в конечном счете он обернулся катастрофой, она ждала его с таким удовольствием, пытаясь предугадать вкусы гостей и готовя самые вкусные блюда, какие только могла придумать, чтобы их порадовать. Ей всегда нравилось готовить, но только сейчас она поняла, что это проистекало из желания заботиться о людях, ухаживать за ними, как Амелия. Саймон однажды обвинил ее в том, что она использует свою стряпню, чтобы покрасоваться, оказаться в центре внимания. Тогда он заставил ее усомниться в своих мотивах, и это немного поколебало ее уверенность в себе. Теперь она поняла, что он был совершенно не прав.

– А моя мама готовила? – внезапно спросила она, задаваясь вопросом, готовила ли Джорджия, чтобы покрасоваться или чтобы позаботиться о людях, и понимая, что она многого не знает о своих родителях.

Амелия грустно рассмеялась.

– Нет. Это слишком скучно. И отнимает чересчур много времени. Жизнь должна нестись с головокружительной скоростью. Она всегда была слишком занята поисками следующего приключения.

Мина сморгнула слезы.

– На самом деле я не так уж много знаю о своей матери. Часть меня злится на нее за то, что ее приключения оказались для нее важнее, чем мы с Ханной.

Она прикрыла рот рукой, шокированная тем, что призналась в этом вслух. Мириам, всегда беззаветно преданная своей сестре, никогда не говорила ничего подобного, но Мине было интересно, не думает ли она так же.

Амелия нахмурилась и отвела взгляд. Она явно не хотела встречаться глазами с Миной.

– Я знала ее еще до того, как она стала матерью. Я не уверена, что она была подходящим для этого человеком. – Ее взгляд снова переместился, и Мина задалась вопросом, действительно ли она в это верит. Как она сама говорила, ей нравилось ухаживать за людьми, заботиться о них. Джорджия и Стюарт не хотели заботиться о Мине и ее сестре. Они оставили это на откуп Мириам и Дереку.

Амелия снова перевела взгляд на лицо Мины.

– Но я точно знаю, что она была невероятно веселой, щедрой по отношению к своим друзьям и обладала огромной способностью любить. Я думаю, она бы очень тебя любила.

– Нас любят. – Мина не хотела, чтобы это прозвучало как оправдание, но ее приемные родители дали все, в чем они с Ханной когда-либо нуждались.