Маленькое одолжение. Продажная шкура

– Страж Дрезден, – произнес Эбинизер. – У вас имеются новые улики, которые вы готовы представить на рассмотрение Совета Старейшин?

– Имеются, – кивнул я.

– Прошу прощения, – вмешалась Древняя Мэй. – Страж Дрезден не присутствовал ни при убийстве, ни в процессе задержания обвиняемого, ни при бегстве обвиняемого из-под стражи. Он не может опровергать или подтверждать обстоятельств этих событий.

– Прошу прощения, – возразил Слушающий Ветер. – Страж Дрезден зарабатывает на жизнь как частный детектив, и его умение докапываться до истины в самых сложных обстоятельствах хорошо известно.

Мэй испепелила Индейца взглядом.

– Страж Дрезден, – тяжело произнес Мерлин. – История вашего конфликта со Стражем Морганом, выступавшим в качестве официального наблюдателя Белого Совета, всем хорошо известна. Должен предупредить, что любая обвинительная улика с вашей стороны будет оцениваться с поправкой на вашу долгую, порой разрушительную вражду.

Все-таки Мерлин стал Мерлином не просто так. У него хватало чутья понять, что игра еще не кончена, и он знал, как выступать перед публикой. Он не столько предостерегал меня, сколько желал удостовериться, что всем присутствующим чародеям известно, как я ненавидел Моргана, чтобы моя поддержка сделалась еще убедительнее.

– Я понимаю, – сказал я.

Мерлин кивнул:

– Продолжайте.

Я улыбнулся ему.

– Я ощущаю себя Эркюлем Пуаро, – произнес я на своей более или менее внятной латыни. – Позвольте мне насладиться этим секунду. – Я сделал глубокий вдох и удовлетворенно выдохнул.

Мерлин мастерски владел собой. Выражение его лица не изменилось ни на йоту, только левый глаз нервно дернулся. Очко в копилку мультяшного койота.

– Я заподозрил, что Моргана подставили… в общем-то, с того момента, когда я услышал выдвинутые против него вздорные обвинения, – заявил я. – Мне неизвестно, знаете ли вы этого человека, но я знаю. Он преследовал меня большую часть моей жизни. Если бы его обвинили в отрубании голов новорожденным кроликам, которых кто-то обвинил в занятиях черной магией, – что ж, на это я, возможно, и повелся бы. Но этот человек способен предать Белый Совет не больше, чем, скажем, полететь, махая руками. Исходя из этого, я пришел к выводу, что кто-то другой в Совете убил Лафортье и подставил Моргана, чтобы обвинение пало на того. Поэтому я предпринял независимое расследование.

Я вкратце изложил старейшинам и всему собранию чародеев события последних дней, опустив только слишком деликатные и несущественные подробности.

– Мое расследование привело к предположению, что виновный в убийстве пытался не только переложить вину на Моргана, но и посеять зерна раздора между Советом и Белой Коллегией вампиров, создав иллюзию их причастности к убийству, – продолжал я. – В попытке заставить этого неизвестного убийцу выдать себя я довел до сведения Совета, что у меня имеется информатор, готовый рассказать о его роли в этом заговоре, и назначил членам Совета место и время встречи в Чикаго. Исходя из теории, согласно которой настоящий убийца является членом Совета, причем работающим здесь, в Эдинбурге, я предположил, что ему не останется иного выбора, кроме как лично прибыть в Чикаго по тропе, и установил наблюдение за выходом.

Я помахал в воздухе конвертом из крафт-бумаги.

– Здесь находятся фотографии всех, кто выходил в Чикаго с тропы на протяжении нескольких следующих часов.

Я открыл конверт и начал передавать старейшинам фотографии. Они взяли их, по очереди просмотрев все. Эбинизер спокойно подтвердил, что снимки выходящих из портала Стражей, его самого, Мэй и Слушающего Ветер подлинные.

– Я предположил также, – сказал я, – что вероятность случайного попадания в Чикаго кого-либо, кроме этой группы, предельно мала. С учетом того, что во время встречи группа подверглась нападению потусторонних сил при поддержке чародея-профессионала, я пришел к заключению, что убийца попался на эту наживку.

Я повернулся, достал из конверта последний снимок и с наигранным драматизмом, достойным Пуаро, поднял его в воздух так, чтобы было видно сидящим в зале.

– Так почему бы вам не рассказать нам, что вы делали в Чикаго и его окрестностях прошлой ночью… чародей Пибоди?

Жаль, у меня поблизости не оказалось клавишника, чтобы урезать на синтезаторе мотивчик в стиле мыльной оперы, – так вышло бы совсем идеально.

Все старейшины, за исключением Эбинизера и, по неизвестной мне причине, Привратника, повернулись и, раскрыв рты, уставились на Пибоди.

Секретарь Совета Старейшин неподвижно сидел за своим столиком.

– Насколько я понимаю, – произнес он, – у вас есть и более убедительные доказательства, чем обычный визуальный образ? Такие штуки очень легко сфабриковать.

– Если вы спрашиваете, – кивнул я, – есть. У меня есть свидетель, который находился достаточно близко, чтобы понюхать вас.

По моему знаку Мыш встал и повернулся к Пибоди.

Негромкое рычание прозвучало в помещении оглушительной барабанной дробью.

– И это все? – спросил Пибоди. – Фото? И собака?

Мэй выглядела так, словно ее ударили кувалдой промеж глаз.