Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Размещение наблюдательных пунктов, огневых точек и артиллерийских позиций на господствующих высотах, хороший обзор, открывавшийся на большое расстояние с вершин холмов и возвышенностей; длительное отсутствие существенных изменений в линии фронта позволяли сторонам хорошо пристрелять местность и делали атаку даже на полевую оборону в условиях «войны высот» крайне затратным с точки зрения потерь в живой силе предприятием. Не случайно поэтому, что массированные атаки пехотных подразделений, предпринимаемые в этот период, приводили к особенно тяжелым потерям – они велись на хорошо пристрелянные всеми видами оружия обеих сторон позиции, и итогом их могло стать только побоище, подобное тому, что было устроено 9-й стрелковой бригаде 12 октября в ходе одной из таких атак.

В условиях постоянных высоких потерь в живой силе решающим становился вопрос своевременного пополнения вою ющих частей и присылки подкреплений на передний край. Советская сторона в ходе битвы за Малгобек получала регулярные и многочисленные подкрепления. Командующий Закавказским фронтом И. Тюленев так оценивал ситуацию с резервами у советской стороны в ходе боев за Малгобек: «План обороны Кавказа не был рассчитан только на использование резервов извне, с других фронтов. Нашему фронту была поставлена задача малыми силами, в основном за счет местных формирований, приковать немецкие части к предгорьям Кавказа, измотать и обескровить их, а затем во взаимодействии с другими фронтами разгромить врага.

И все же в критический момент Ставка сочла возможным перебросить на Кавказ гвардейские соединения, получившие боевое крещение под Москвой, Смоленском и Тулой. Гвардейцы показывали пример молодым воинам, учили их мастерству боя и в обороне, и в наступлении» [77, с. 182].

В среднем каждую неделю на усиление оборонявшихся в районе Малгобека советских войск прибывало 1–2 новых соединения. При этом в подавляющем большинстве своем это были стрелковые дивизии и бригады. Можно с уверенностью утверждать, что только это позволяло восполнить очень тяжелые потери в живой силе, которые несли оборонявшиеся советские войска.

Противник, который тоже нес огромные потери, сталкивался с гораздо большими проблемами в восполнении урона среди личного состава. Так, в сентябре 1942 г. при убыли личного состава в группах армий «А» и «Б», действовавших на южном крыле советско-германского фронта, в 79 200 человек командование вермахта смогло направить в эти группы пополнение в размере лишь 33 150 человек, что не покрывало даже половины понесенных потерь [156, с. 98].

В боях сентября – октября 1942 г. в районе Малгобека как никогда большую роль играла индивидуальная подготовка бойцов и командиров. От этого зависел и уровень потерь в подразделениях. Не случайно наибольшие потери несли наименее обстрелянные и плохо обученные советские соединения, подобно многострадальной советской 9-й стрелковой бригаде.

В плане выучки и профессионализма безусловными лидерами среди сражавшихся под Малгобеком войск обеих сторон, очевидно, являлись солдаты и офицеры войск СС. Представители гитлеровской гвардии (к тому времени, несмотря на высокие потери на советско-германском фронте, понесенные дивизиями СС в 1941 – первой половине 1942 г., в них все еще в целом сохранялся костяк первой, «отборной» волны формирования) проявили в боях под Малгобеком те упорство и фанатизм, которые побуждали командование вермахта использовать этих «политических солдат» на самых ответственных участках фронта на протяжении всей войны с полной уверенностью, что они «не подведут».

То, что даже столь идеологически мотивированные (вдобавок к традиционной дисциплинированности, упорству в обороне и инициативности в наступлении, которые отличали немецкого военного вообще) солдаты не смогли сломить советское сопротивление под Малгобеком и добиться выполнения главной задачи летней кампании 1942 г. на Кавказе, уже говорит о качествах, проявленных противостоявшими им бойцами и командирами воевавших под Малгобеком частей и соединений РККА.

Конечно, основная масса советских пехотинцев, прежде всего из состава необстрелянных стрелковых дивизий и бригад, для которых битва за Малгобек стала боевым крещением, сильно уступала по уровню подготовки не только эсэсовцам, но и солдатам и офицерам дивизий вермахта (особенно относившимся к первым волнам формирования ветеранам). В то же время в составе советских войск, противостоявших натиску армии Клейста на малгобекском направлении, находились и подразделения, считавшиеся элитой РККА, в первую очередь морские пехотинцы 62-й отдельной морской стрелковой бригады и десантники, составлявшие основу 11-го гвардейского стрелкового корпуса (8, 9 и 10-я гвардейские стрелковые бригады, входившие в его состав, формировались изначально как воздушно-десантные). Как считает военный историк Б. В. Соколов, именно советские воздушно-десантные войска могли в какой-то мере сравниться по уровню физической и боевой подготовки с войсками СС [162, с. 8].