Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Немцы (очевидно, опять же исходя из своих заниженных оценок советской мощи) не предполагали, что у их противника может оказаться достаточно сил как для того, чтобы закрыть брешь под Курпом, так и организовать отпор новой атаке на Вознесенскую. Этому способствовало то, что возобновившие в этом районе наступление немецкие силы были уже ослаблены как безуспешными атаками предыдущих дней, так и отвлечением сил на операции в районе Нижнего Курпа. Другими словами, если у советской стороны сил для обороны хватило и на западных, и на северных подступах к Малгобеку, то у немцев для одновременного успешного наступления и там, и здесь ресурсов определенно недоставало.

Во-вторых, причиной некой сумбурности и нервозности (нараставшей день от дня) в действиях немецкого командования на малгобекском направлении может считаться, очевидно, также все более остро чувствовавшийся цейтнот. В то время как, согласно первоначальному плану, в конце сентября немецкие танки должны были двигаться по дорогам Закавказья на подступах к Баку, они не только еще не заняли Грозный, но и не взяли даже Малгобек. Теперь уже сам Малгобек стал «делом принципа» для немцев – захват его позволял еще надеяться на относительно скорое взятие Грозного (Баку становился все более туманной и нереальной перспективой), да и сам его нефтеносный район был неплохим трофеем на стремительно складывавшемся осенью 1942 г. «безрыбье успехов» немецкой военной машины на Кавказе. Именно этим, видимо, объясняется перенацеливание «Викинга» – единственного оперативного резерва, которым Клейст мог располагать в обозримой перспективе на фронте своей армии, – именно на Малгобек.

Как уже отмечалось выше, резервы, которые так необходимы были Клейсту для усиления его натиска на Малгобек, забирал прежде всего Сталинград. Эти два центра борьбы на южном крыле советско-германского фронта в судьбоносную осень 1942 г. разделяло пространство, но не время – жесточайшая битва вокруг них разворачивалась во временном плане почти синхронно.

Существенная разница в событиях вокруг Малгобека и Сталинграда заключалась не только в масштабах и известности этих событий. Если при штурме волжской твердыни немцы в последние недели бросали в бой огромные силы, стремясь пробиться на сотни метров и добиться полного овла дения крупнейшим промышленным центром и транспортным узлом СССР, то в случае с Малгобеком меньшая группировка сил должна была прорваться через ставший непреодолимым замком маленький городок нефтяников для того, чтобы потом развить стремительный марш на десятки и даже сотни километров (если исходить из первоначальных вариантов немецкого плана).

Правда, с германской стороны столь долгосрочная концентрация военных усилий именно вокруг Малгобека в плане геостратегическом носила отчасти незапланированный и вынужденный характер – все-таки первоначально захват городка, преграждавшего путь в Алханчуртскую долину, мыслился задачей промежуточной, в целях обеспечения дальнейшего продвижения на Грозный по наикратчайшему удобному для подвижных соединений пути с попутным овладением нефтепромыслами самого Малгобека. (Точно так же как первоначально и Сталинграду отводилась в соответствии с планом летней кампании 1942 г. совсем не та роль, которая в итоге оказалась уготована ему развитием военной ситуации.)

В отличие от Сталинграда масштабы и особенности застройки Малгобека и прилегающих населенных пунктов не позволили превратить его в прочный укрепрайон. Поэтому основные трудности в продвижении у противника и возникли не в самом городе, руины которого были захвачены после двух суток уличных боев 5–6 октября (для такого крошечного городка само по себе вполне впечатляющее «достижение» – ведь получается, что за Малгобек уличные бои шли столько же, сколько за миллионный Ростов), а в боях на подступах к Малгобеку, в пересеченной местности, хорошо использовавшейся обороняющимися для оказания сопротивления войскам Клейста (тогда как под Сталинградом армия Паулюса получила возможность для широкого маневра в открытой степи, расстилающейся в междуречье Волги и Дона, угрозой обходов и охватов вынудив советские войска дать главное сражение в разрушенном до основания бомбардировками городе, а не в его предполье).