Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

На большой скорости они помчались вперед, несмотря на то что путь их был усеян пылавшими и подбитыми машинами. Около 18 танков прорвались сквозь первую линию нашей обороны. Однако через минуту они попали под огонь новой линии ПТОПов. Поскольку прорвалась лишь группа наступавших танков, плотность огневого воздействия на каждый из них оказалась здесь даже выше, чем перед передним краем. Вскоре запылало еще семь вражеских машин и несколько повернуло назад. Четыре танка попытались проскользнуть дальше в долину. Два из них, наткнувшись на засаду наших танков, были подбиты, остальные повернули назад.

Благодаря согласованным действиям танкистов, артиллеристов и пехотинцев, мужеству и героизму воинов к ночи на поле боя осталось 53 вражеских танка. Было подбито также 10 орудий различного калибра, уничтожено свыше 800 вражеских солдат и офицеров. Наши танкисты потеряли десять машин, пять из которых вскоре снова вступили в строй» [61, с. 229].

Несмотря на это обстоятельное и профессиональное описание событий 28 сентября под Сагопшином, они заслуживают того, чтобы в рамках данного исследования остановиться на их рассмотрении более подробно.

Подготовка к утреннему наступлению проходила у немцев в отнюдь не спокойной обстановке. Накануне, около 21 часа вечера позиции и без того понесшего большие потери танкового батальона дивизии «Викинг», которому предстояло стать главной силой удара 28 сентября, подверглись мощному налету советских гвардейских минометов [278, f. 665]. Налеты такого рода не только наносили большой урон, но и оказывали, как правило, не менее сильное психологическое воздействие на немецких военнослужащих.

Тем не менее утром 28 сентября атаковавшая с позиций у Нижнего Курпа группировка Мюленкампа ринулась на Сагопшин. Хотя накануне батальон понес большие потери, за ночь он был пополнен и утро 28 сентября встретил вполне боеспособным подразделением, возглавляемым опытным и решительным командиром и укомплектованным прекрасно обученными экипажами, многие из которых управляли самыми совершенными на тот момент немецкими средними и тяжелыми танками.

Одну роту своего батальона – а именно 2-ю под командованием оберштурмфюрера Флюгеля – Мюленкамп направил в обход советских позиций, для флангового охвата противостоящих ему советских сил. Конечной задачей Флюгеля являлся выход к дороге Сагопшин – Нижние Ачалуки, для того чтобы перерезать эту важную коммуникацию [164, с. 208]. Именно роту Флюгеля, очевидно, имеет в виду А. А. Гречко в приведенном выше описании сражения под Сагопшином, говоря о четырех танках противника, «проскользнувших дальше в долину». На деле это «проскальзывание» было изначально задумано немцами и оказалось единственным замыслом, который противнику удалось хоть как-то реализовать в тот день под Сагопшином. Правда, надолго перехватить коммуникации советских войск рейдовая группа Флюгеля не сумела, поскольку сил для этого было явно недостаточно – танки группы с десантом автоматчиков на броне высылались вперед в качестве авангарда основных сил, которые должны были прорваться, но так и не прорвались в тот день по Алханчуртской долине на юго-восток. По иронии судьбы, только роте Флюгеля и удалось благодаря этой своей боевой задаче избежать участи остальных сил батальона Мюленкампа в последовавших событиях дня 28 сентября.

На рассвете двинувшиеся вперед немецкие танки и гренадеры под прикрытием тумана вошли в систему советских оборонительных позиций. Но около 7 утра – раньше, чем рассчитывали немцы, туман рассеялся. Командир атакующего батальона обнаружил неожиданно для себя, что его танки находятся среди разветвленной системы траншей и окопов, из которых боевые машины осыпал град пуль стрелкового оружия и противотанковых ружей. Но что хуже всего – менее чем в километре справа из рассеявшегося тумана выступили очертания выстроившихся в боевые порядки советских танков. Это были передовые подразделения 52-й танковой бригады.

В то время как танки Мюленкампа очутились среди обложивших их вокруг советских пехотинцев, прятавшихся в окопах, немецкая пехота, наступавшая вслед за танками, оказалась отрезанной от своей брони огнем из окопов и траншей.

Советской пехоте теперь не было надобности переносить огонь на танки врага – ими было кому заняться. Отрезанные от пехоты, боевые машины танкового батальона «Викинга» стали мишенью для убийственного флангового огня танков Филиппова. Один из первых снарядов угодил в командирскую машину Мюленкампа. Сам штурмбаннфюрер так описывал происшедшее: «Первое попадание пришлось сразу за моей башней. Мотор загорелся, башню немного приподняло (13 тонн веса). Спинку моего сиденья разорвало, я лежал, отброшенный вперед на пушку, и кричал: «Всем из машины!» На борту – 60 артиллерийских выстрелов, 6000 патронов к пулемету, под сиденьем 30 ручных гранат для ближней обороны, а в башенном ящике – 30 осветительных ракет, при этом два полных бензобака! В любую минуту все это могло взлететь на воздух… И тут второе попадание в передний люк» [164, с. 209].