Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Правда, две танковые группировки столкнулись не совсем лоб в лоб. Немцы, начав наступление в юго-восточном направлении, оказались расположены под углом к бригаде Филиппова, атаковавшей их от Пседаха в направлении на северо-северо-запад. Трудно сказать с уверенностью, было ли это спланированным ударом, или, как часто бывало в эти дни, обе группировки перешли в одновременное наступление, и сражение завязалось спонтанно. Советская сторона, так или иначе, имела некоторое преимущество за счет того, что «поймала» немцев на маневре в сторону советских стрелковых позиций в Сагопшине, когда они подставили свой открытый фланг под разящий удар бригады Филиппова из района Кескем – Пседах. Это сразу предопределило дальнейший ход боя.

Штурмбаннфюрер Мюленкамп, едва успев сменить подбитый танк, в котором он едва не погиб со своим экипажем, уже спустя несколько минут был вынужден вновь покинуть подбитую метким огнем противника машину – уже вторую за день. Тем не менее, несмотря на такие потрясения, командир батальона «Викинга» упрямо пытался наладить управление своими пришедшими в расстройство и уже заметно поредевшими подразделениями.

Визави Мюленкампа – майор Филиппов, столь блестяще проводивший это сражение, также в тот день был на волосок от гибели. Несмотря на потери, отчаянно атаковавшие эсэсовские танки – всего около 12 машин – в какой-то момент прорвались к самому наблюдательному пункту Филиппова. В отражении этой угрозы пришлось принять участие всему личному составу штаба бригады. Атака была отбита, при этом за день сам Филиппов записал на свой личный боевой счет пять подбитых танков противника [133, с. 105].

Несмотря на все разнообразие форм вооруженной борьбы и ожесточенность боев на советско-германском фронте, встречные танковые сражения с участием большого количества танков даже на этом театре военных действий были относительной редкостью. Поэтому одновременно величественное и устрашающее зрелище танкового побоища, развернувшееся перед пораженными пехотинцами и артиллеристами обеих сторон в тот день, не могло не произвести поистине оглушающего эффекта не только на необстрелянных новичков, но и на бывалых ветеранов. Свирепая схватка стальных гигантов, буквально «танковая рукопашная», когда танки расстреливали друг друга с расстояния в несколько сот, а то и десятков метров, бешено маневрировали, стремясь не подставить под убийственный огонь борта и, наоборот, поймать на маневре уязвимое место неприятельской машины, – все это превратило долину северо-западнее Сагопшина в море дыма, огня, поднятой пыли, соединивших блеклое сентябрьское небо и израненную землю в одно полотно сражения на фоне грохота артиллерийских разрывов, воя мин реактивных минометов, лязга и скрежета танковых гусениц и рева моторов.

Нет ничего удивительного, что эта устрашающая картина производила нокаутирующее впечатление на личный состав пехотных подразделений. Хотя с обеих сторон здесь принимали участие обстрелянные солдаты, но, в отличие от танкистов, которые вели этот жестокий поединок в тесноте и грохоте своих машин с ограниченным в силу этого обзором всего поля боя, они могли видеть все происходящее целиком, а эта картина не могла не произвести соответствующее впечатление даже на ветеранов, не говоря уже о многочисленном «зеленом» пополнении. Их реакция была вполне ожидаемой и объяснимой – в массе своей это безотчетное желание спрятаться в складках местности и пересидеть это стальное побоище, в эпицентре которого они внезапно оказались. Хотя обе наступающие танковые группировки – и советская, и немецкая – имели пехоту в качестве поддержки, она фактически самоустранилась в условиях танкового единоборства, развернувшегося у Сагопшина в тот сентябрьский день. Об этом свидетельствуют документы обеих сторон. И лишь спустя какое-то время наиболее опытные и обученные солдаты и офицеры начали пытаться с разной степенью эффективности включиться в происходящее уже не как потрясенные и оглушенные развернувшимся перед ними ужасающим зрелищем наблюдатели, а как активные участники.

Немецкая пехота, оказавшись не только без прикрытия своих танков, но и под убийственным огнем неподавленных в предыдущие дни батарей в Малгобеке и на грядах холмов по обе стороны от Сагопшина, откатилась назад. То, что причиной этого было разыгравшееся в долине танковое сражение, несомненно. Как пишет Тике, «полк «Вестланд», не успев ворваться в Сагопшин, вынужден был отойти из-за атаки советских танков между Сагопшином и Кескемом» [164, с. 214].

Т. Хоффман пишет: «Русские немедленно мобилизовали все свои оставшиеся силы и принудили второй немецкий полк к отступлению и обрушили мощный артиллерийский огонь на первый» [171, с. 14].