Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Однако и этот успех закрепить противнику на этом участке не удалось. Подразделения 117-го полка дивизии, как это нередко случалось и в предыдущие дни, подверглись жестокому обстрелу из «катюш», приведшему, как констатируется в донесении, к большим потерям среди личного состава. Вдобавок разрывы зажигательных реактивных снарядов в боевых порядках полка привели к возгоранию высушенной солнцем травы и возникновению настоящего степного пожара. Дальнейшее продвижение противника на этом участке, таким образом, стало временно невозможным даже без воздействия советской артиллерии и огня окопавшейся советской пехоты. В результате под огнем советских орудий и реактивных минометов потрепанные части противника откатились вспять [346, f. 836].

Советские войска не изменили своей ставшей уже обычной в эти дни тактики активной обороны, контратакуя противника везде, где только возможно. Так же как и противник, советская сторона действовала в этих контратаках силами от роты до батальона при поддержке отдельных групп танков. Например, позиции 2-го батальона полка «Нордланд» в тот день советские части атаковали при непосредственной поддержке нескольких тяжелых танков КВ-1, очевидно из состава 52-й танковой бригады. Появление этих стальных 47-тонных гигантов на поле боя с первых дней войны вызывало у немецких полевых частей настоящую панику вследствие их практической неуязвимости для огня штатных противотанковых средств немецкой пехоты. И на этот раз, несмотря на огонь из всех имевшихся в наличии на атакованных позициях артиллерийских стволов, немцам удалось уничтожить только один из атаковавших КВ [312, f. 833].

Обе стороны постоянно перегруппировывали силы и осуществляли переброски их с одного участка на другой. Так, для противника не осталось незамеченным оживленное движение 9 октября советских автоколонн на маршрутах Вознесенская – Малгобек и Нижние Ачалуки – Вознесенская: советское командование лихорадочно усиливало свои обороняющиеся и контратакующие силы [315, f. 1133].

Основными объектами немецких атак в эти дни становятся высоты Дикмана и 701.

В предыдущие дни эсэсовцы штурмовали высоты одну за другой. Однако в условиях, когда личный состав нес большие потери каждодневно (в 1-м и 2-м батальонах полка «Германия» численность рот к тому времени сократилась до взвода [164, с. 223]), а конечная задача оставалась труднодостижимой, было принято решение изменить метод: вместо последовательного захвата высот обрушиться на главный пункт в системе возвышенностей восточнее Малгобека – а именно высоту 701[28] между Малгобеком и Вознесенской. Хотя высота Дикмана по-прежнему была для немцев неприступной, с утра 9 октября центр военных событий на ближайшую неделю переместился в район высоты 701. Высота, господствовавшая над местностью и являвшаяся становым хребтом нового рубежа советской обороны, созданного после падения Малгобека, имела ключевое значение как для дальнейшего успешного наступления (это было важно для немцев), так и для продолжения эффективной обороны, что жизненно важно было для советских войск.

9 октября 3-й, или финский, батальон полка «Нордланд» под командованием штурмбаннфюрера Ганса Коллани начал атаку на высоту 701. Этот холм был особенно важен, поскольку только через него можно было прорваться от Малгобека к Вознесенской.

Еще накануне 3-й батальон захватил одну из соседних высот, понеся при этом серьезные потери (26 человек, из них 3 убитыми) [164, с. 221]. Теперь атакующие финны были поддержаны мощным артиллерийским огнем как батарей са мого «Викинга», так и орудий артиллерии 111-й пехотной дивизии и частей корпусного подчинения 52-го армейского корпуса. Плотный огонь накрыл советские позиции на соседних высотах, в первую очередь высоте Дикмана.

Атака началась во второй половине дня 9 октября. После артподготовки под прикрытием дымовой завесы, поставленной немецкой артиллерией, гренадеры СС ринулись вверх по склону, но, преодолев несколько сот метров, напоролись на мощнейший заградительный огонь советских орудий и танков [312, f. 833]. Понесшие потери эсэсовские подразделения сначала остановились, пытаясь окопаться, а затем попятились. Однако огонь был столь плотным, что даже отойти в исходное положение солдаты и офицеры противника смогли только с наступлением темноты [164, с. 222].