Малиновка поёт лишь о любви...

- У вас такие хорошенькие вещички, - позавидовала Ровена, рассматривая новую поясную сумочку (конечно же, тоже с бубенчиком) – из темно-красной кожи, с черными шелковыми кисточками. – Ваши родители очень вас любят, раз балуют… - сама она не могла похвалиться таким элегантным аксессуаром, ее поясная сумочка была простой, черной, хотя и с вышивкой золотом.

- Увы, мои родители умерли, когда я была еще ребенком, - сказала Дьюлла. – Это подарки брата.

- О, простите меня, - извинилась Ровена, и дальше разговор перетек в другое русло.

Дьюлла подумала, а не сказать ли ей, что она – сестра милорда Босвела, и удивилась, что фрейлина принцессы не знает об этом. Ей-то казалось, что все при дворе знали, что они с Риком кузены. Но в это время подтянулись другие девушки, и признание пришлось отложить на потом. Появилась принцесса – такая же милая, спокойная, очаровательная. К утренней мессе она надела темно-красное платье с серыми вставками, и ее туалет странным образом совпал по цветам с нарядом Дьюллы. Его высочество не обошла это вниманием, заметив с мягкой улыбкой:

- Мы с вами оказались единодушны сегодня, леди Шер. И мне это очень нравится. Возьмите меня под руку и пойдемте к мессе вместе, раз у нас так много общего.

Шутка была принята, и фрейлины услужливо засмеялись. Дьюлла тоже улыбнулась, но вместо гордости из-за оказанной чести ощутила непонятную тревогу. Хотя, с чего бы ей тревожиться? Принцесса выделила ее, позволила идти рядом, она должна быть счастлива. Но счастья не было и в помине.

В Своне Дьюлла не слишком любила утренние службы, и поэтому утренняя месса в королевском замке показалась ей настоящей пыткой – она еле выдержала до конца, ощущая зуд не только в пятках, но даже за ушами. Как можно несколько часов стоять неподвижно, поднимая руки лишь для молитвы, и смотреть только на священника, ведущего службу, да на фрески?!

Иногда она посматривала на принцессу. Стелла-Гертруда ничуть не тяготилась и молилась так усердно, что Дьюлле становилось стыдно, но ненадолго – не проходило и четверти часа, как стыд сменяла скука.

Но вот служба закончилась, закончился завтрак, и после музицирования и обеденного отдыха, принцесса отправилась прогуляться. Погода была сухой и солнечной, но было совсем не жарко, и принцесса не пожелала сидеть на травке, а затеяла игры. Сначала фрейлины перекидывали мячик, сшитый из золотой парчи, а потом затеяли игру в прятки. Все это казалось Дьюлле ужасно глупым, но она послушно отправилась прятаться в лабиринте из кустарника. Леди Бригите выпало водить, и она громко считала до ста. Пригибаясь за стеной из подстриженной жимолости, Дьюлла пробежала шагов двадцать и хотела осторожно выглянуть, как вдруг чья-то рука коснулась ее плеча.

Едва не вскрикнув от неожиданности, Дьюлла оглянулась. Рядом с ней, встав на колено, притаился лорд Клодвин. Его пышные каштановые волосы были уложены волосок к волоску, и блестели на солнце, как начищенная бронза.

- Если желаете спрятаться, - заговорщицки сказал он, - здесь есть отличное укромное место. Если желаете, я покажу.

Его рука все также лежала на плече Дьюллы, и девушка отстранилась – это прикосновение было ей неприятно. Да и сам лорд был неприятен, хотя выглядел он более чем внушительно, а уж наряжен – как кокетливая красотка. Чего стоил только ярко-синий камзол с желтой рубашкой, которую держала у горла плоская золотая брошь в виде лосося.

- Нет смысла прятаться далеко, - ответила Дьюлла, смягчая отказ улыбкой, хотя улыбка далась ей с трудом - несмотря ни на что, забыть грубость лорда Клодвина было очень трудно, - это игра. Чем скорее меня найдут, тем будет веселее. А вы что здесь делаете? – она не удержалась от колкости. – Тоже играете?

- Тоже прячусь, - подхватил он в тон.

- От кого? – спросила Дьюлла безразлично и выглянула из-за куста, в надежде, что водящая фрейлина ее заметит, и она будет избавлена от общества неприятного лорда.

- От вас, - ответил Клодвин с придыханием.

- От меня? – Дьюлла вскинула брови, не слишком-то удивившись. Надо думать, он не просто так лазал по кустам, и встретились они вовсе не случайно.

- Точнее, прятался от ваших взглядов, - продолжал лорд, словно пел балладу, - ведь они разят сильнее, чем отравленные стрелы.

- Какой ужас, - заметила Дьюлла. – Тогда спасайтесь, мой добрый лорд. Бегите прочь от отравленных стрел, пока не пали бездыханным.

- Боюсь, зло свершилось, - сказал Клодвин уныло, - и я уже смертельно ранен.

На смертельно раненого он похож не был – румянец так и полыхал во всю щеку, а вот разговаривать с ним было смертельно скучно. Послышались веселые голоса фрейлин – совсем близко, и Дьюлла хотела встать в полный рост, но лорд Клодвин вдруг схватил ее за руку, утягивая в заросли.

- Что это вы?! – Дьюлла попыталась вырваться, но он держал крепко. – Отпустите немедленно! Принцесса зовет меня!

- Только два слова, леди Шер, только два слова, - умолял он, и глаза у него блестели, как у пьяного. – Или, может, разрешите называть вас Дьюллой? Дивное, дивное имя!..