Малиновый рассвет

Картинка полыхнула перед глазами, когда ржавая вода, выливаясь, блеснула под солнцем. Лоб Гордея моментально покрылся испариной. Он никогда не видел столько крови разом, как в тот день. Он вспомнил, как глупо смотрел на мёртвую Нину и думал: как в этой девочке умещалось столько крови? Разве это всё могло вытечь из одного человека?

Ведро громыхнуло: дужка ручки с одной стороны выскочила из отверстия. Гордей дёрнулся, как от удара, и тут же осадил себя.

– Уже от своей тени скоро будешь шарахаться, дружок, – пробормотал он и, пристроив ведро к крыльцу, вернулся в дом.

***

Подхватив рюкзак с вещами, Гордей в очередной раз неловко поблагодарил хозяев и вышел за забор с одним-единственным желанием: наконец-то покинуть Красилово и вернуться домой. Но всё же кое-что удерживало Гордея здесь. Ему нужно было попросить у Светы прощения за вчерашнее. Отчего-то он не слишком хорошо помнил, как они расстались вечером, но вроде бы он сорвался и накричал на девочку. Конечно, она не должна была так наседать с этим своим зверем, но и Гордей мог бы вести себя сдержаннее.

Все знали, где жила держательница местного магазинчика – на краю улицы, прямо напротив прямоугольной коробки-сельпо. У домика, выкрашенного зелёной краской, яркими свечками пестрели люпины, а у тропинки алела усыпанная цветами айва.

Калитка была открыта, а нигде перед домом не было видно Светиного велосипеда. Гордей почти расстроился, что не застанет девушку на месте, но решил-таки попытаться.

– Хозяева? – позвал Гордей, ругая себя за то, что не запомнил, как зовут бабушку Светы. Хотя что толку, она тоже, скорее всего, не дома.

Поднявшись на крыльцо, он толкнул дверь – та подалась, и изнутри послышались голоса. Насторожившись, Гордей шагнул дальше, и уже на террасе замер, встретившись взглядами с хозяйкой.

Пожилая женщина была заплакана и комкала в пальцах мокрый платок. Напротив неё, спиной к Гордею, сидел молодой человек в милицейской форме, фуражка лежала рядом на столе. Говорившие резко замолчали, услышав скрип открываемой двери, женщина приподнялась, наверное, ожидая увидеть кого-то другого. С появлением Гордея на её припухшем от слёз лице проступило разочарование.

– Добрый день, – поздоровался Гордей.

Милиционер обернулся и тут же кивнул хозяйке.

– Это кто?

– Д-да почём я… Так это тот и есть, наверное, городской, – ответила она, разглядывая Гордея.

– Младший лейтенант Блохин, – представился милиционер, протягивая Гордею руку. – Участковый инспектор.

Гордей настороженно пожал протянутую руку и неспокойно обернулся.

– Мне бы… Свету повидать.

– Светлану Лещицыну?

– Вроде бы…

Участковый весомо посмотрел на хозяйку и указал Гордею на свободный стул, а сам взялся за ручку и перевернул листок, закреплённый на планшете.

– Присаживайтесь, товарищ…

– Гордей Сумароков.

– Су… ма… ро… – вывел участковый. – Когда вы в последний раз видели Светлану Лещицыну?

Гордей наконец начал что-то понимать. По его шее пробежали колючие мурашки, и он инстинктивно поджал пальцы, под ногтями которых ещё виднелись ржаво-бурые полоски, оставшиеся после утренней уборки.

– Вчера вечером.

Хозяйка громко всхлипнула и снова поднесла к лицу платок.

– Во сколько?

Гордея опалило раздражение. Ну что он, на часы смотрел? Хотя…

– Около восьми часов. Из-за неё я опоздал на последний автобус.

– У вас случился конфликт?

Холодный тон участкового лишь усилил гнев.

– Товарищ Блохин, вы меня в чём-то подозреваете?

– Пока нет, просто собираю информацию.

Он сосредоточенно заскрипел ручкой по листу.

– Ты правда видел Светочку вчера вечером? – подала голос хозяйка. – Правда?

Гордей заёрзал. Сказать правду? Розовощёкий младший лейтенант Блохин не внушал доверия… если Света действительно пропала (от этой мысли стало совсем уж не по себе), то теперь его отъезд может отложиться. Хотя можно помочь в поисках – отвести от себя подозрения (хотя в чём его вообще можно подозревать?) и спокойно уехать, когда девушка найдётся.

– Видел, – произнёс он твёрдо, открыто глядя на бабушку Светы. – Мы виделись всего дважды. Оба раза – вчера. Днём на поле, вечером по пути на остановку. Мне показалось, что она обиделась на мои слова, и сейчас я хотел зайти и извиниться.

– Куда она пошла после вашей ссоры? – спросил Блохин.

– Села на велосипед и поехала вверх по холму, в деревню. Домой, – уверенно ответил Гордей.

– А вы?

– Я вернулся к Анне Петровне. Я у неё гощу.

– К Букашкиной?

– К ней.

Блохин сосредоточенно записывал слова Гордея, а закончив, весомо произнёс:

– Если вы собирались уезжать, то пока лучше повременить. Пройдёте свидетелем… если что.

Это прозвучало как приговор: тяжело и нелепо. Гордей упёрся локтями в стол, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить.

– Да что вы, в самом деле?! Что тут может произойти? Мирная деревня, все друг друга знают…

Кровавые пятна на белоснежном покрове. Распахнутые глаза, на которых не тают снежинки.

– Вроде бы, несколько лет назад…

Гордей схватил Блохина за локоть и выволок из террасы на улицу. Ручка покатилась по полу.