Мальинверно

– Не всегда. Мертвые не отказываются от жизненных привычек, не разговаривают без умолку целый день. Бывает, что за много часов записи не прослушивается ни одного голоса, с этим ничего не поделаешь.

– Это – ваша работа?

– Да. Не в смысле собирания голосов, а в смысле записи. Я – звукооператор, работаю на киностудии.

– А в чем заключается работа звукооператора?

– Все, что вы слышите в фильме, от музыки и до хлопающей двери. Я, в частности, пишу синхронный звук на съемочной площадке.

– Много ездите…

– Очень много.

– А какими судьбами у нас? То есть на кладбище в Тимпамаре?

Караманте улыбнулся:

– Это – один из тех странных поворотов, на какие только способна судьба. Он, между прочим, затрагивает и вас.

Мы подошли к каменной скамейке. Нога у меня болела.

– Может, присядем, если не возражаете?

Караманте с удовольствием согласился, солнце начало уже припекать, а скамейка стояла в тени.

– Интересно узнать, в чем же странность.

– Я находился в Бельгии, снимали документальный фильм о катастрофе на шахте в Марсинеле[19]. Там в одном ресторане я познакомился с итальянцем, работавшим официантом. Мы сразу сдружились, с бельгийцами не очень-то хотелось общаться, и это знакомство с соплеменником стало для меня отдушиной. Мы оказались единомышленниками. Сами понимаете, что для такого коллекционера, как я, то место стало находкой – столько там было голосов погибших шахтеров! После работы я шел на место катастрофы и записывал их голоса. Не представляете, сколько я их там записал, могу сравнить только с Помпеями. Однажды итальянец-официант застал меня за работой и спросил, что я делаю на этом могильнике. В силу доверительности наших отношений я ему объяснил, а он и бровью не повел, сказал, что в таком случае я должен побывать на кладбище в его городе, он эти голоса слышал невооруженным ухом, а с записывающим устройством можно наслушаться и того больше. Он был родом из маленького городка в Калабрии, Тимпамара называется, уточнил он. Когда же я его спросил, по какому случаю он услыхал загробные голоса, он ответил, что слышал их ежедневно, поскольку работал хранителем этого кладбища.

Я не сумел скрыть удивления, и он это заметил.

– Вот почему это касается и вас, он был вашим коллегой, – сказал Караманте с улыбкой.

– Помните его имя?

– Еще бы! Как можно забыть имя великого греческого философа Гераклита? Его тоже звали Гераклит.

Это имя хлестнуло меня, как порыв ледяного ветра.

– Вы его знали?

– Нет, только с виду.

Караманте был прав насчет странных поворотов судьбы. Я попытался вспомнить его лицо и спроецировать на миллионы итальянцев, разбросанных по миру.

– Не знаю почему, но его слова мне запомнились. Это могли быть пустые речи фантазера, но, в сущности, чем он отличался от меня? Поэтому можете представить мое удивление, когда на съемках морских сцен для одного фильма я узнал, что мы находимся рядом с этим городком, Тимпамарой! Так я оказался в ваших пенатах и провожу среди этих камней каждую свободную минуту.

Мимо нас прошел Илия и поднял руку в знак приветствия.

– А вот он потерял голос, – произнес я.

– В каком смысле?

Я рассказал ему историю Воскресшего и о его возвращении из загробного царства немым.

– Может, вам удастся найти его голос.

– Кто знает.

Он посмотрел на часы:

– Нам пора возвращаться. Теперь вы понимаете, почему я вначале ничего вам не говорил. Стоит мне заикнуться, как люди начинают смеяться и принимают меня за безумца. Я должен был сперва убедиться, что вам я могу рассказать.

Когда мы вернулись, Караманте выключил аппарат, разложил все по местам и запер сумку.

– Не знаю, что получилось сегодня. Если будет что-то интересное, непременно дам знать. До встречи.

Я проводил его до ворот, мы распростились, и когда я закрывал двери подсобки, держась за ручку правой рукой, то подумал, что за несколько лет до меня то же самое проделывал Гераклит Ферруццано, что мы оба прожили месяцы, может, годы схожей жизни, и что дальнейшее свое существование он выбрал по принципу непрерывности, что Марсинель был своего рода кладбищем, а некоторым из нас необходимо жить рядом с покойниками, чтобы ощущать себя выжившими.

Самый странный вопрос в тот вечер мне задал Мопассан из отдела регистрации актов гражданского состояния. Насколько я помнил, он никогда не бывал в библиотеке. Он поднялся по ступенькам и сразу направился ко мне:

– Добрый вечер, долг платежом красен, я пришел отдать вам визит.

Одет он был точно так же, как когда я увидел его в конторе, откуда он, по-моему, пришел, и куда бы наверняка вернулся, не будь в этот час все закрыто, – он был неутомимым трудягой.

– Мне нужна кое-какая информация.

– Рад буду, если смогу помочь.

– Вы вращаетесь в мире книг, скажите, вам никогда не попадалась под руку какая-нибудь статья или работа, где говорится о предсказании смерти? Может, кому-то удалось ее вычислить, либо свою, либо чью-то чужую? Разумеется, я говорю не о гаданиях, видениях и прочем шарлатанстве, а о научно доказанном способе.

Я не знал, что ему ответить:

– Так, с ходу, в голову ничего не приходит.

– А где, по-вашему, можно получить интересующую меня информацию?