МАЛОЕ ПРЕКРАСНО Экономика, в которой люди имеют значение

В наше время главную опасность для почвы, а вместе с тем не только для сельского хозяйства, но и для цивилизации в целом, представляет та решимость, с которой городские люди применяют к сельскому хозяйству принципы промышленности. Не найти более показательного примера, иллюстрирующего эту тенденцию, чем пример доктора Сикко Л. Мансхольта, который, будучи вице-председателем Европейского экономического сообщества, начал осуществление «плана Мансхольта в европейском сельском хозяйстве». По его убеждению, фермеры — это «группа, которая до сих пор не восприняла стремительных изменений в обществе». Большинство из них должны оставить фермерство и превратиться в городских работников промышленности, потому что «заводские рабочие, те, кто занят на стройках, и те, кто выполняет административную работу, уже сейчас имеют пятидневную рабочую неделю и две недели отпуска в год. Скоро у них, возможно, будет четырехдневная рабочая неделя и четыре недели отпуска в год. А что же фермер? Он приговорен к семидневной рабочей неделе — ведь корову, за которой нужно ухаживать только пять дней в неделю, еще не изобрели — а отпусков у него нет вообще»[52].

Соответственно, план Мансхольта состоит в том, чтобы как можно быстрее достичь, во-первых, объединения множества малых семейных ферм в крупные сельскохозяйственные единицы, управляемые по заводскому типу, и, во-вторых, максимального сокращения доли населения, занятой в сельском хозяйстве. Людям необходимо оказать поддержку, «которая откроет перед фермерами как старшего, так и младшего поколений возможности уйти из сельского хозяйства»[53].

Как правило, обсуждая план Мансхольта, о сельском хозяйстве говорят как об одной из европейских «отраслей промышленности». Встает вопрос, действительно ли сельское хозяйство — отрасль промышленности, или же оно представляет собой нечто принципиально иное. Поскольку это вопрос метафизический, или, говоря иначе, метаэкономический, нет ничего удивительного в том, что экономисты его не поднимают.

Итак, основополагающий «принцип» сельского хозяйства состоит в том, что оно имеет дело с жизнью, то есть с живыми существами. Его продукты — результаты живых процессов, а его средства производства — живая почва. Кубический сантиметр живой почвы содержит миллиарды живых организмов, для исчерпывающего изучения которых потребовались бы способности, далеко превосходящие человеческие. В то же время основополагающий «принцип» современной промышленности состоит в том, что она имеет дело с технологиями, созданными человеком, сырьем для которых служат рукотворные неживые материалы. Идеал промышленности — устранение живых существ. Рукотворные материалы потому предпочтительны природным, что их можно изготовлять по шаблону, осуществляя идеально точный контроль качества. Рукотворные машины работают надежнее и предсказуемее, чем живые существа, такие как, например, люди. Идеал промышленности — устранить фактор живого, включая человеческий фактор, и отдать производственный процесс во власть машин. Альфред Норт Уайтхед определил жизнь как «выпад, направленный в адрес монотонного механизма вселенной». И мы могли бы определить современную промышленность как «выпад против непредсказуемости, непунктуальности, типичной непокорности и строптивости живой природы и в том числе человека».

Другими словами, не может быть сомнений в том, что основополагающие «принципы» сельского хозяйства и промышленности не просто несовместимы, но противоположны друг другу. Реальная жизнь полна трений, тут и там создаваемых несовместимостью в равной степени нужных противоположностей. Так же, как жизнь была бы бессмысленна, если бы не было смерти, и сельское хозяйство было бы бессмысленно, если бы не было промышленности. Но это не отменяет той истины, что сельское хозяйство первично, а промышленность вторична, а означает, что человеческая жизнь может продолжаться в отсутствие промышленности, но не в отсутствие сельского хозяйства. Однако человеческая жизнь на уровне цивилизации требует соблюдения баланса этих двух принципов. Но этот баланс неминуемо нарушается, когда люди не в состоянии осознать принципиального различия между сельским хозяйством и промышленностью (различие такое же огромное, как различие между жизнью и смертью) и пытаются обращаться с сельским хозяйством как с еще одной отраслью промышленности.

Разумеется, этот довод не нов. Группа экспертов с мировым именем лаконично сформулировала его в работе «Будущее европейского сельского хозяйства»: