Малорусскій вопросъ и автономія Малороссіи (старая орфография)

Чувство отчужденія и вражды къ Великороссіи не могло воспитаться въ отношеніи малороссовъ еще потому, что великороссы въ отношеніи малороссовъ вовсе не были привиллегированнымъ сословіемъ. Малорусскія вольности очень скоро по присоединеніи Малороссіи стали фикціей, или привиллегіей одной старшины, умвшей эксплоатировать населеніе не хуже московскихъ воеводъ и намстниковъ. Число посполитыхъ росло прогрессивно за счетъ казаковъ, а казацкія земли составили latifundia урядовыхъ. Демократическій строй Малороссіи существовалъ лишь среди Запорожья — буйнаго военнаго товарищества, немыслимаго въ культурномъ государств. Населеніе не разъ обращалось за защитой къ московскому правительству, и перемна въ областномъ устройств Малороссіи вызывала искреннее огорченіе только среди старшины, безконтрольно хозяйничавшей въ стран. Но и старшина не осталась безъ утшенія — она вошла въ составъ русскаго дворянства, сохранила свои latifundia и владпіе крпостными. Скоро и здсь, и тамъ, было одно и то же — дворянство съ правами по жалованной грамот, и безгласное крпостное населеніе.

Въ имущественныхъ и служебныхъ правахъ не было разницы между малороссами и великороссами — никому изъ нихъ не было лучше. Администрація обихъ частей была одинакова и съ, тми же качествами. Языкъ администраціи сталъ русскимъ, но репрессіи по отношенію къ малорусскому языку начались значительно позже, съ появленіемъ, такъ называемаго, украинофильства, значеніе котораго несомннно было слишкомъ раздуто подъ вліяніемъ ряда польскихъ возстаніи. Мысли объ отдленіи Малороссіи, питавшіяся и поддерживаемыя. польскими событіями, существовали лишь среди ограниченнаго кружка малорусской интеллигеціи, а первое украинофильство было скоре политической партіей во вкус декабристовъ. И будь наше правительство боле дальновидно, мене трусливо, сліяніе двухъ крупныхъ втвей русскаго народа въ одну націю произошло бы давно, и малороссъ сталъ бы именоваться русскимъ, не только по религіи (какъ теперь въ Галичин), по въ качеств члена одного государства.

Тридцать лтъ тому назадъ О. О. Миллеръ закончилъ свою блестящую рчь о великорусскихъ былинахъ (Тр. III. А. С. II. 306) слдующими словами: «былины и думы— это дв втви, выросшія неодновременно и не въ одинаковый срокъ на одномъ и томъ же дерев, томъ великомъ дерев, подъ широкой снью котораго, по свидтельству нашихъ лтописей, одинаково склонялись главой князья и народъ. Имя этому дереву земля свято-русская, наша общая государыня матушка».

800 лтъ тому назадъ, когда Русь была разбита на множество отдльныхъ княжествъ — государствъ, созданныхъ на почв Полянъ, Древлянъ, Бужанъ, Кривичей, Сверяпъ, когда полянинъ бралъ па щитъ сверянскій городъ, а галичанинъ призывалъ на полянина шелудиваго Боняка, и старый лтописецъ-монахъ, и предшественникъ Пушкина, геніальный пвецъ-дружинникъ, сложившій единственную въ своемъ род поэтическую пснь о поход на половцевъ, горячо призывали всхъ — князей и народъ, пострадать за общее дло — за русскую землю — 800 лтъ тому назадъ это чувство общности происхожденія, общности задачъ, общей страды — несмотря на родовые и семейные счеты, было живо и сильно. Кіевскій князь Святославъ, не многимъ отличавшійся отъ атамана военной дружины не хочетъ посрамить земли русской, Владиміръ Мономахъ собираетъ князей — помыслити о русской земл, а Сверскій князь Игорь, зайдя вглубь степей, съ грустью оборачивается назадъ— «о, русская земля, уже за шоломоыъ еси»; а вдь и эти старые князья, эти монахи и дружинники были Поляне и Сверяне, т. е., по теперешнему Малороссы-украинцы. Они видли родную разруху, они призывали къ единенію, они предвидли гибель Руси отъ нашего неумнія сплотиться для общаго дла, нашего эгоизма.

Что станетъ въ будущемъ— выдлится ли Малороссія въ автономную единицу, создастся ли отдльное малорусское государство и своя малорусская культура, отличная отъ общерусской культуры, въ которой до сихъ поръ малороссы участвовали наравн съ великороссами, и поставили рядомъ съ Пушкинымъ — Гоголя — малоросса по происхожденію, русскаго по духу, и мірового писателя по значенію — все это вопросы гадательные — а до сихъ поръ историки въ точности своихъ предсказаній будущаго не уступали астрологамъ. Но не станемъ нашихъ чаяній и надеждъ, разнообразныхъ у каждаго, переносить въ прошлое. Историкъ пусть остается историкомъ, sine ira et studio познающимъ настоящее путемъ изученія прошлаго.

Мы имемъ теперь передъ собою боле важныя, неотложныя задачи, чмъ возобновленіе старыхъ счетовъ полянъ и древлянъ съ вятичами и радимичами. Станомъ сначала людьми, затмъ русскими, а потомъ уже — если найдемъ нужнымъ — великороссами, малороссами, блоруссами — и тогда только ршимъ общенароднымъ плебисцитомъ — продолжать ли намъ жить вмст для одной общей цли — или полюбовно размежеваться.

Що було, то бачили, а що будо — то побачимо!

Каждый понимаетъ патріотизмъ по своему. И я повторю вмст съ Лермонтовымъ: