Мальтийские игры, или Печальная симфония в си миноре

– Послезавтра Клер собирается поехать на Гозо, там есть удивительные пещеры, неизведанные туннели и лабиринты, в которых можно заблудиться и пропасть. Она хочет идти туда. Пойдет или нет, будет зависеть от многих обстоятельств. Ты можешь предупредить, что это опасно. Ты можешь спасти ее. Если захочешь. Пойдет она одна или с Игорем, будет зависеть тоже от тебя. Не пускай его.

Инга повернулась на голос. Никого не было. И вообще, резко наступили сумерки, солнце скрылось за горизонтом, освещая хищным багровым светом верхушки скал и контуры католического храма.

«Что это? Она так сказала или мне послышалось? Снова галлюцинации? Не может быть, я так явно слышала ее слова… Но откуда звучал этот голос? Где Дорес?»

Ингу начала колотить дрожь: тело тряслось, зубы стучали, сделалось холодно. Она медленно пошла к остановке, подумала, что нужно принять горячую ванну. Потом решила, что весь разговор ей почудился: слишком уж нереальным он был, слишком фантастичным. Именно так: ей почудилось! Инга вздохнула с облегчением. Ей почудился разговор точно так же, как и все остальное: видения, которые будоражат ее, стоит ей только задуматься о чем-нибудь, голографические картинки, которые проплывают перед ней, особенно по вечерам, бесконечные галлюцинации. Наверное, она больна. Да-да. У нее какое-то психическое заболевание. Но это все пройдет.

Инга вдруг повеселела. Все так просто объясняется: это болезнь, кульбиты головного мозга. Она даже улыбнусь и встряхнула волосами, потом убрала упавшую на лицо прядь, рукой скользнула по мочке уха. Серьги! Где ее серьги? Инга остановилась и потерла виски. Вспомнила: она подарила серьги Дорес. В обмен на спокойствие. Или это плата за исчезновение Клер? Значит, все это было? Разговор был? Ну и ладно! Что сказала эта ведьма? Послезавтра… Нельзя отпускать с ней Игоря.

Эти слова врезались в память и, как навязчивый мотив, крутились в голове, срывались с языка. Она шла в отель и с каждым шагом отчеканивала ритм: по-сле-за-втра, по-сле-за-втра. И, зайдя в номер, свалилась на кровать и забылась.

Апрель 2010 года. Мальта

Пока Инга работала в архивах музея, Стас посвятил день осмотру мегалитов. По совету Марио они решили сначала посетить мегалитические храмы на Мальте, а завтра, если Стас захочет (а Стас захочет!), поехать (лучше сказать, поплыть) на Гозо, чтобы увидеть самый древний из сохранившихся храмов на Земле – Джгантию.

Начав с небольших мегалитов на западе Мальты – Скорба и Та’Хаджрат, они переместились на юг к знаменитым храмам Хаджар Им и Мнайдра. Марио был хорошим рассказчиком. И хотя Стасу было сложно воспринимать всю информацию на английском языке, он внимательно слушал, но, главное, он смотрел. И был потрясен увиденным. У человека, который впервые столкнулся с подобными доисторическими памятниками, невольно возникает много вопросов. Но больше всего его удивили не сами мегалиты, а свое состояние вблизи этих камней. Необычное волнение охватило его: участился пульс, в ушах странно звенело, и вообще, на какое-то время он даже забывал снимать, просто смотрел на камни и удивлялся. Потом щелкал, не переставая, фотоаппаратом.

Марио объяснил, что уникальный храмовый комплекс Мнайдра совмещает в себе храм (в виде четырехлистника) и обсерваторию, примыкающую к нему. Это единственный храм на Мальте, строго ориентированный по сторонам света. В хорошо сохранившейся левой части комплекса по бокам главного прохода стоят две трапециевидные плиты, на которых в день весеннего равноденствия (на плите слева) и в день осеннего равноденствия (справа) появляется солнечная тень, расширяющаяся до пяти сантиметров, что знаменует начало периодов возрождения и умирания природы.

А в храме Хаджар Им, обнаруженном еще в первой половине девятнадцатого столетия, были найдены «каменные идолы» – массивные фигуры очень тучных людей, пол которых определить оказалось невозможно. Внешне они напоминают или очень располневших матрон, или борцов сумо. В довершение всего фигуры сидят на корточках, съежившись, и у них нет головы! Вместо голов на шеях – выемки и отверстия, куда вставлялись съемные или приставные головы, которые были найдены неподалеку, но угадать, мужские это головы или женские, также невозможно.

– Плиты мегалитических храмов за семь тысячелетий настолько выщерблены ветрами, дождями и зноем, что их изначальная форма сейчас едва угадывается, – рассказывал Марио, – на первый взгляд, это всего лишь груда камней причудливой формы: то ли скалы, то ли развалины. Иное дело – взгляд сверху, с вертолета или воздушного шара.

Стас и Марио закончили день осмотром Гипогея в Хал-Сафлиени. Это истинный шедевр доисторической архитектуры: многоэтажная пещера, выдолбленная в гранитной породе. Лабиринт узких проходов, различных ниш плавно спускается на глубину двенадцать метров. Гипогей расположен на трех уровнях, состоит из тридцати трех помещений общей площадью более пятисот квадратных метров; помещения сообщаются между собой переходами и ступенями.