Мальтийские игры, или Печальная симфония в си миноре

Договорившись с таксистом (за вполне умеренную плату), что сегодня он будет в их распоряжении столько, сколько нужно, они отправились осматривать знаменитые места Гозо. Стас фотографировал все, что представлялось ему интересным: из окна машины – расписные окна, деревянные двери, неторопливых и улыбчивых гозитанцев; взобравшись на крепость, – великолепную панораму, открывающуюся с верхней площадки цитадели, откуда холмистый Гозо напоминает штормовое море с высокими волнами, крепостные стены древней крепости, средневековые камни и величественный собор.

Чуть отъехав от цитадели на северо-запад, они увидели возвышающуюся над полями и холмами, построенную в романском стиле, церковь Та Пину. Стас обрадовался: несколько снимков католической базилики на фоне голубого неба показались ему особенно удачными.

На предложение Марио пообедать, Стас и Инга ответили отказом («Потом, после Джгантии»): «великанша» находилась совсем рядом – каких-то полтора километра от церкви. Они тут же отправились знакомиться (Стас – знакомиться, а Инга – по-новому открывать) с «башней гигантов». Пока ехали, Марио объяснял, что это самое крупное отдельно стоящее мегалитическое сооружение в мире. Но увидеть его по-настоящему, во всей красе можно только с высоты. Храм представляет собой сложную фигуру, состоящую из двух частей в форме листьев клевера, один из которых имеет пять долей-апсид, а другой – четыре. Внутреннее пространство храма делится на три разных по высоте уровня, которые соединяются сквозным проходом. Переход из одного уровня в другой – по низким ступенькам ("ступени очищения") через когда-то бывшие двери. В дверных проемах сохранились пазы, куда эти двери вставлялись.

А когда они подъехали к храму, Стас первым выскочил из машины и уже не закрывал свою «соньку»: снимал и восторгался. Инга тоже, казалось, преобразилась. Вместе с Марио, перебивая друг друга, рассказывали они о тайнах храма. «Посмотри, Стас, – говорила она, – вот это углубление в круглой каменной плите слева, – скорее всего, место для жертвоприношений. Пять лет назад, когда я писала о мегалитах, то изучила массу всяких теорий и версий о том, как создавались древние сооружения. Тогда же я познакомилась с очень интересными исследованиями и гипотезами Бех-Иванова, русского геолога, о строительстве мальтийских храмов. У него я узнала о так называемом обряде «лебации»: люди, входящие в храм, возвращали земле то, что она дает. Считается, что в это отверстие, – Инга указала на выемку в левой плите, – выливалась жертвенная жидкость: вода, кровь, вино; возможно, ею помазывались, проходя обряд очищения и причащения святых тайн, чтобы вступить в следующую часть храма».

Марио дополнил: «В последнем, самом дальнем и древнем помещении – святая святых – находился, вероятно, главный алтарь, где постоянно горел огонь. Известно также, что внутренние стены храма были оштукатурены и окрашены в алый цвет. И здесь, среди кроваво-красных стен, – Марио на мгновение замолчал и продолжил изменившимся низким голосом, – освещаемых только отблесками алтарного пламени, человек приобщался к таинству зарождения и ощущал себя как бы в утробе матери, откуда ему, пройдя через муки и боль, предстоит родиться в иной, прекрасный, высший мир. Но как он будет жить дальше и что ждет его на этой дороге жизни – будет зависеть от него самого».

После этих слов Инга снова сникла, азарт рассказчика прошел, и она замолчала.

Около четырех часов все изрядно проголодались; решено было сделать паузу в осмотре достопримечательностей и перекусить. Марио предложил поехать в порт, но не в шумный Мджарр, а в залив чуть поодаль, где тише и спокойнее. Он обещал найти уютный ресторанчик, где им никто не помешает насладиться мальтийской (с гозитанским колоритом) кухней. Расплатившись с таксистом, вышли они у залива Шленди («Вероятно, от слова «шаланды», – ухмыльнулся Стас) и остановились, зачарованные открывающейся панорамой и разноцветными пятнами гозитанских лодочек.

Марио оставил их на минуту (пошел искать ресторан), Инга присела на скамейку, а Стас спустился на несколько метров вниз, чтобы поснимать это сине-желто-красное чудо – рыбацкие лодочки, катера и яхты, не теряя надежды увидеть ту самую яхту с таким родным названием.

Сколько времени он бродил по заливу, фотографируя и откалывая от известняковых валунов камешки желто-рыжего цвета? Он решил, что не больше пяти минут. А когда вернулся, увидел Марио; казалось, тот был чем-то недоволен:

– Где вы ходите, Станислав? Я договорился. Нас ждут. Как правило, хозяева закрывают ресторан в послеобеденное время и открываются вновь уже вечером. Но я упросил их сделать для нас исключение: не так часто на Гозо можно встретить гостей из России. Это очень хороший семейный ресторанчик, вы останетесь довольны.

– Извините, Марио. Залюбовался красотами. Пойдемте.

– А где мисс Инга?

– Как где? А разве она уже не в ресторане?

– Нет… – Марио удивился. – Когда я вернулся на это место, ни вас, ни Инги не было. Я думал, вы вместе.