Мальвина (СИ)

Нашего с Рэмом отца тяжело назвать идеальным хотя бы потому, что нам от него регулярно влетало по первое число. Причем сразу обоим, без разбирательства, кто виноват, чтобы нам даже в голову не пришло валить косяки друг на друга. Но я готов спорить на свой блестящий аналитический ум, что в подобной ситуации наш отец просто посмеялся бы в лицо обличителю и предложил ему поцеловать собственную задницу вместо того, чтобы совать нос в дела чужой семьи. Но Донский — это Донский. Я бы не ввязался в эту авантюру, если бы не предвидел именно такую реакцию. Почти жаль, что бедолагу Никитушку так быстро слили.

— Но я даже и представить не мог, что он… что Никита… — Донский поглаживает себя по пиджаку в том месте, где выпирает плохо спрятанное доказательство. — Он же с девками трахался, я точно знаю.

Меня так и подмывает спросить, откуда такая осведомленность, но я вынужден отыгрывать роль, поэтому продолжаю сочувственно кивать и ждать, когда Донский переведет мяч на мою сторону поля. Я еще не все голы забил.

— Кто еще знает? — наконец, спрашивает Донский.

— Только моя служба безопасности. Ну и пара десятков посетителей клуба.

Донский закатывает глаза.

— Не думаю, что Никита лично представлялся каждому, — говорю я, но собеседника это не слишком утешает. Готов поспорить, в его голове уже созрел целый сценарий порнофильма с участием Никитушки и десяти Черных властелинов с кожаными плетками. — И, конечно, я знаю, что такое конфиденциальная информация.

Знаете, в чем простота ведения переговоров с такими людьми? Я вам расскажу, потому что эту фишку нам рассказывали на курсе психологии. Поверьте, она мне в бизнесе очень даже пригодилась. Так вот: все люди склонны проецировать на других собственное поведение. Очень грубо говоря: жена, которая изменяет мужу и прячет телефон, боясь попасться на горячем, с вероятностью в девяносто процентов подумает, что муж ей изменяет, если он хоть раз пойдет с телефоном в туалет. Или вернется за ним, хоть выскочил в магазин за хлебом и дел всего на пару минут. С Донским все примерно так же: он знает, что на моем месте наверняка бы использовал полезную информацию для собственной выгоды и поэтому ожидает от меня того же самого. Хоть, поверьте, я бы точно не стал использовать пидорастию чего-то сынка в качестве бонусов. Но Донский, сам будучи беспринципной сволочью, ожидает того же от других, поэтому мои уверения в порядочности ему до лампочки. А значит — самое время начинать торги.

— Влад, мы деловые люди, и я понимаю, что эта информация… чего-то да стоит, — говорит Донский, краснея. — Я не люблю быть должником, ты меня знаешь.

— Это же был просто жест доброй воли, — не очень энергично, для дела, отмахиваюсь я. Даю себя уговорить. Ровно один раз, больше и не нужно.

— И все же, я бы хотел… — Он откашливается. — Хочу быть уверен, что эта сделка закрыта.

Я лишь развожу руками, мол, да ну какие между нами счеты, но при этом не спешу его отговаривать. Примерно через пару минут он вдруг вспоминает, что у него есть кое-что, что могло бы меня заинтересовать — «тот участок, под детским садиком».

— Маша до сих пор очень сильно переживает, — строю скорбную мину.

Если б я не стал первоклассным бизнесменом, я бы точно стал великим актером. Хотя двух актеров на семью, вроде как, многовато.

Чтобы не утомлять вас скучными подробностями делового разговора с Донским, скажу лишь, что я приобрел участок по выгодной цене и согласился сам уладить «все проблемы с пайщиками». Маша не узнает, что ее счастливая улыбка обошлась мне двумя сделками с совестью, а Никитушке — облапанной задницы. Хотя через пару лет про задницу я ей обязательно расскажу.

Глава тридцать восьмая: Маша

Как вы понимаете, в горы мы лети не в субботу и даже не в воскресенье, а только на следующей неделе, в пятницу. И всю неделю я потихоньку готовлю мужу сюрприз, который, я надеюсь, будет переломным в наших отношениях, потому что, хоть мы все и выяснили, самый главный вопрос до сих пор висит в воздухе. Знаете игру «Симс»? Вот там над персонажами висят такие светящиеся ромбики — и в зависимости от настроения персонажа они меняют свой цвет. Белый — все отлично, зеленый — норма, желтый — кисло, красный — все пропало! Вот у меня эта невидимая штука была бы то желтой, то красной, потому что — считайте меня дурочкой — но я хочу поставить огромную жирную точку в выяснении дальнейшей судьбы нашего брака. Нет, не ту, которая «развод и девичья фамилия», а другую, после которой мы, может быть, устроим домашнюю церемонию с красивым платьем и все такое. Я бы хотела красивое белое платье и фату в пол, и букет из сотен фиалок. Даже если это наивно и глупо, и просто дань детской мечте.

В общем, во вторник я совершила акт вандализма — разбила свою свинью-копилку, куда складывала деньги на поездку в горы. Надеюсь, не придется жалеть, что пустила их не по назначению. Самое тяжелое — устроить все так, чтобы Влад ни о чем не заподозрил.