Малый дом в Оллингтоне. Том 1

Действуя под влиянием такой угрозы, Кросби по возвращении в гостиную попросил молоденькую леди удостоить его чести вальсировать с ним. Мэри чувствовала себя на седьмом небе от счастья. В состоянии ли целый мир доставить что-нибудь восхитительнее вальса с таким кавалером, как Адольф Кросби! А бедная Мэри Имс танцевала хорошо, хоть не умела говорить так же хорошо и много и притом после вальса долго не могла успокоиться. Во время движения она прилагала все свои силы, очень заботясь о выполнении механической части танца, чтобы не затруднить кавалера.

– Благодарю вас, было чудесно. Немного погодя я могу повторить с вами вальс. – Только этими словами и ограничивался разговор ее с Кросби, но несмотря на это ей казалось, что она никогда еще не держала себя так хорошо, как при нынешнем случае.

Хотя танцующих было не более пяти пар и хотя нетанцующие, как то: сквайр, мистер Бойс и священник из соседнего прихода, – не имели никаких развлечений, вечер, однако же, прошел весьма весело. Ровно в двенадцать часов подали небольшой ужин, который, без сомнения, несколько облегчил скуку мистрис Харп и доставил немалое удовольствие мистрис Бойс. Что касается детей мистрис Бойс, то я нисколько не сожалею о них. Все вообще бывают счастливы в своем детском счастье, а если нет, то делают вид, что счастливы. Во всяком случае, они просто исполняют какую-то прямую обязанность, которую в свое время исполняли для них другие. Но для чего пускаются на подобные собрания мистрис Харпы? К чему эта древняя леди просиживала несколько часов и, зевая, с нетерпением ждала минуты, когда ей можно забраться в постель, поглядывая через каждые десять минуть на часы, чувствуя, что все кости ее ноют, что старым ушам ее больно от окружающего шума? Неужели все эти страдания переносятся для одного только ужина? Как бы то ни было, после ужина служанка мистрис Харп провела ее до коттеджа, за ней побрела мистрис Бойс, сквайра проводили довольно торжественно, прощаясь с хозяйкой дома, он намекнул молодым людям, чтобы по возвращении домой не шумели. Бедный священник еще оставался, время от времени он обращался к мистрис Дейл со скучными речами и глядел глазами Тантала[26] на светские радости и удовольствия, приготовленные для других. Надо сказать, что общественное мнение и мнение английских епископов сложились в этом отношении как-то особенно жестоко против священников.

В последний период вечерних удовольствий, когда время, танцы и другие развлечения сделали всех молодых людей счастливыми, Джон Имс в первый раз стоял подле Лили в паре кадрили. Лили сделала все, что только могла, лишь бы принудить его оказать ей эту милость; она чувствовала, что для нее это было бы милостью. Лили, быть может, не совсем понимала, как велико было желание с его стороны ангажировать ее и в то же время получить отказ. Несмотря на это она понимала многое. Она знала, что он не сердился на нее, знала, что он страдал как из-за отвергнутой любви, так и от самой любви, которую продолжал еще питать к Лили. Она желала успокоить его, облегчить его страдания и в то же время не совсем верила в полную, прямую, непринужденную искренность его чувств.

Наконец Джонни подошел к ней, и хотя Лили была ангажирована, но тотчас же приняла его предложение. Она перепорхнула через комнату.

– Адольф, – сказала она, – я не могу танцевать с вами, хоть и обещала. Меня просил Джон Имс, и я еще ни разу с ним не танцевала. Вы понимаете меня и, верно, будете паинькой, не правда ли?

Кросби нисколько не ревновал, как паинька, он спокойно сел в уголок позади дверей.

В течение первых пяти минут разговор между Имсом и Лили был весьма обыкновенный. Она повторила желание видеться с ним в Лондоне, а он, без всякого сомнения, обещал исполнить это желание. После того на некоторое время наступило молчание, а затем нужно было танцевать.

– Не знаю еще, когда будет наша свадьба, – сказала Лили, когда кончилась фигура и когда оба они снова стояли друг подле друга.

– Тем менее я могу знать об этом, – сказал Имс.

– Во всяком случае, я полагаю, что не в нынешнем году. Это можно сказать почти наверняка.

– Может быть, весной, – намекнул Имс. Он бессознательно желал, чтобы свадьба была отложена на более продолжительное время, и в то же время не хотел огорчать Лили.

– Я говорю об этом именно потому, что нам было бы весьма приятно видеть вас здесь в день моей свадьбы. Мы все вас так любим, и я в особенности желаю, чтобы этот день вы провели вместе с нами.