Малый велесов сонник. Короб снов

«Стража! – завопил князь что есть мочи, - Возьмите этого старого забулдыгу и выдайте ему пятьдесят ударов дубиной пониже спины, а то он мне всю голову заморочил! То – к худу, то – добру! А как всыплете ему, выкиньте из терема подальше!» Стражники бедного шептуна на двор сволокли, пятьдесят ударов дубиной насчитали и выкинули на улицу.

Встал ведун-шептун от земли, отряхнулся. Плюнул в сторону княжьего терема и поплелся восвояси, за набитое место придерживаясь. Тут-то его княжий гонец на коне вскоре и догнал. «Постой-ка! – говорит, - Наш князь тебе посылочку передал!» И всучил ведуну-шептуну мешочек. Шептун тесемку распустил, а в мешочке гривенок немножко. «Это за что же князь меня пожаловал?» - спрашивает у гонца. «А за то, что ты сон его разгадал верно!» - засмеялся гонец и был таков. Вот и весь мой сказ!» - промолвил третий волхв.

«Ну, а где же тут про красные маки?» - удивились два волхва, а с ними вместе и весь народ. «Какие красные маки?» - в свою очередь удивился третий волхв. «Так ведь мы же сегодня рассказываем преданье о том, отчего маки красные стали!» - напомнили ему волхвы. «Ах, маки! – воскликнул третий волхв, - Ну, конечно! Что ж вы мне раньше не сказали, что про красные маки надо? Это ж всем известное предание… Только я, чего-то, его забыл совсем… Может в другой раз припомню… Память-то уже не та, что прежде…»

Тут уж солнце совсем скрылось за лесом и все потянулись на гулянья. Только трое старых волхвов остались сидеть во дворике храма. Два волхва тому третьему ворчали: «Ну, ты чего же это выдал сегодня? Говоришь, что забыл предание про маки, да только неправда это! Ты ж схитрил!» «Ваша правда! – вздохнул третий волхв, - Приврал немного. Но это предание про маки такое длинное занудство, право слово! Да и сами знаете, печальное там вышло дело… А небыличка про разгадывание сна куда занятней!» «Тоже верно!» - промолвили два волхва.

А потом они трое еще долго сидели на лавочке, всматриваясь в темнеющий край неба, где помалу загорались ясные купальские заезды, и каждый из них одними губами шептал строки из старинного сказа про красный маков цвет, про великую любовь и про кровь, что пролилась безвинно на белоснежные цветы…

127. ПРО СОН ВЕЛЕСЛАВА

Приснился однажды волхву Велеславу один сон чудной. Будто бы сидит он у князя на званом пиру, изрядно хмельных напитков напробовавшись, и хвастает, что есть сил: «А вот захочу – солнце на небе остановлю! А захочу – звезд с неба насобираю! Это мне плевое дело!» А князь, тоже хмеля напробовавшийся просто по самые некуда, только поддакивает: «Вот это дело! Ну, сейчас нам волхв покажет!..» А Велеслав уже и на стол полез: «Это что! Захочу – взлечу выше туч! А еще я могу радугу в мешок спрятать!» Ну, и так далее, в том же духе.

Проснулся от того Велеслав изрядно уставшим, голова трещит, будто и впрямь давеча пива хлебнул порядочно. «Вот ведь приснится чертовщина честному человеку!» - осознал Велеслав. Так незаметно два часа и минуло. А с полудня, попозже, гонцы от князя к Велеславу пожаловали: «Так и так, мол. Наш князь приглашает тебя, мудреный старец, к себе на званый пир!» «Никак сон в руку!» - ахнул про себя Велеслав. А вслух промолвил: «Раз звали, так скоро буду!» Как ушли гонцы, достал волхв кусок бересты и стал письмецо некое выковыривать: «Владыко светлый князь! – начиналось оно, - Хочу предуведомить тебя о следующем, абы ты знал о сем доподлинно из моих трезвых уст. Я не могу остановить солнце, я не знаю как достать звезды с неба, я не умею летать и вряд ли научусь. Я никогда не прятал радугу в мешок…» Ну, и так далее, подробно перечисляя все то, чем он похвалялся во сне.

Прибыл Велеслав на пир и первым делом отдал князю ту берёсту, с наказом непременно прочитать ее после пира. А потом пошло веселье… Пустились плясать скоморохи, музыка заиграла что есть мочи, откупорили бочки с напитками хмельными. Велеслав, коему на ту пору стукнуло много за девяносто, перестал веселиться сразу же после первого жбана с пивом, и посему был унесен с пира расторопными слугами к себе в храм. Так что, к превеликой для себя радости, Велеслав так и не успел начать хвастать. Хотя, если честно, хотелось сильно.