Малыш для Томы

А уж вечно голосящие младенцы вообще отдельная песня. Светка как-то развернула свою дочурку, и Кристина одним глазком глянула на это чудо. Мама дорогая! Голова по сравнению с тельцем несуразно-огромная, ручки-ножки тонюсенькие, кривенькие, живот надутый. Пищит, дрыгается, кулачки сжимает – загляденье!..

Помнится, однажды Ленка почти час не могла успокоить ребёнка, который оглушительно орал у неё на руках и отказывался от груди. Качала, уговаривала, а потом не выдержала и тоже заорала: «Да заткнись ты, а то в окно выкину!» Ужас, просто ужас… Никуда, конечно, не выкинула, принялась рыдать, извиняться, целовать-наглаживать, побежала к педиатру. Та осмотрела девочку и выяснила, что у той во рту молочница, вот она и верещит, и от еды отказывается.

У Кристины, если верить УЗИ, тоже девочка. Думать об этом не хочется, но мысли лезут в голову, как наглые воры – в сумку в час-пик. Никуда от них не денешься. Да и ребёнок не позволяет забыть: время от времени даёт о себе знать легонькими тычками, перекатываниями, еле заметным шевелением. Кристина поднимается и выходит из палаты. Все женщины лежат в кроватях, покончив с гигиеническими процедурами.

– Кристин, свет выключи! – просит Егана.

Она молча щёлкает выключателем и прикрывает за собой дверь. Знает, что стоит ей выйти, как эти курицы примутся её обсуждать. Откуда они всё знают? Сама она никому не говорила. Может, от медсестер. Скорее всего, от них. Точнее, от Эльзы, главной сплетницы. На пенсию пора, а туда же. Только бы языком почесать. Ну и пусть болтают. Что они могут знать о её жизни?

В коридоре гораздо прохладнее и свежее. Вот если бы можно было поставить здесь кровать!.. Но ничего, завтра ей сделают операцию, и, если она пройдет без осложнений, через денёк-другой выпишут. Всё закончится, она окажется в своей комнате, будет спать в любимой кроватке. И никаких мерзких тёток, чужого сопения, храпа, ворчания, глупых разговоров, детского плача.

Домой вдруг захотелось так мучительно, что Кристина едва сдержала слезы. Очень жалко себя, но, если честно, никто не виноват в том, что она здесь оказалась. Сама всё затеяла, самой и расхлебывать. Сашка ведь сразу сказал, что жениться не собирается. Но Кристина не поверила. Как же так? Она красивая, первая красавица на курсе. И умная, на красный диплом идёт. Разве можно не захотеть такую в жёны? Однако Сашка, тоже красавец и умница, единственный сын весьма небедных родителей, в которого она влюбилась без оглядки, разом выбросив из головы всех прежних ухажёров, не желал понимать, в чём его счастье.

Кристина решила ему помочь. Сказала, что беспокоиться не о чем, она пьёт противозачаточные таблетки. Но и он был не промах, не поверил, бдительности не терял. Кристина не сдавалась, и однажды ей повезло: пьяный Сашка позабыл о предохранении. Они долго пытались переиграть друг друга, и в тот момент, когда тест наконец-то показал две полоски, она подумала, что победа за ней.

Ошиблась. Не помогло и то, что скрывала свою беременность до последнего. Точнее, до тех пор, пока делать аборт не оказалось поздно. Кристина планировала надавить на все чувствительные Сашкины точки, сказать про якобы отрицательный резус и страстное желание иметь детей.

Чувствительные точки у Сашки отсутствовали, однако совесть имелась. Он не стал толкать свою девушку на аборт. Сказал, что жениться не готов, поскольку не любит Кристину и никогда ничего ей не обещал, но если она так уж хочет рожать, пусть рожает. Он станет помогать в материальном плане.

Это был сокрушительный удар. Детей Кристина хотела ещё меньше, чем Сашка. И всё же решила попытаться дожать ситуацию. Ей пришло в голову, что увидев прелестную мать с милым младенцем на руках, парень одумается и женится.

С небес на землю Кристину спустила мать. Когда Ольга Борисовна, погружённая в карьеру и отношения с новым мужчиной, заметила дочерин тщательно скрываемый живот, срок был уже приличный. Почти шесть месяцев.

– Хочешь, как я, мыкаться? Думаешь, сладко быть матерью-одиночкой? – орала мать, нарезая круги по квартире. Она растила Кристину без мужа, с помощью ныне покойной бабушки, и прекрасно знала, о чём говорила. – Ни поддержки, ни личной жизни!

Пресловутую личную жизнь мать пыталась устроить много лет подряд, и только недавно у неё появился-таки нормальный, «перспективный», то есть с серьёзными планами мужчина, а не приходящий по графику любовник. Теперь потенциального супруга требовалось всячески обихаживать, со всех сторон облизывать, приглаживать, приучать к мысли о совместном проживании. Задвигать женское счастье на задний план во имя дочери и внучки Ольга Борисовна не собиралась. Хватит с неё жертв. Так и заявила:

– Имей в виду: я тебе не помощница!