Мама!!!

В сундук! На балконе стоят сундуки с бабушкиными тряпками! Ткани всякие на шитье. Красивые, стопочками. Надо ткани вытащить, убрать, чтобы не было видно, а самой в сундук залезть. В сундуках она тоже пряталась, правда, давно, но тогда верхний сундук был ей велик. Не в марте, конечно. В марте холодно. Но она оденется. Шубу наденет. Шапку меховую, валенки. Всё наверху в шкафу, уже убрано. Всё достала. Тяжелая шуба. Зато и варежки в ней вдернуты. И мохеровые штаны тоже тут. Всё надела, пошла на балкон. У них есть старый железный совок с изогнутой, как у кочерги, ручкой, ею осторожно прикрыла первую дверь, закрыла вторую. Всё вытащила из сундука, сложила за ним. Посмотрела со стороны – не видно свертков. На крышке сундука, изнутри, есть такие выступы, как ручки, будто специально сделаны, чтобы прятаться внутри и закрывать за собой крышку. Легла в сундук. Чуть подогнула ноги и голову – влезла! И крышка закрылась. Только страшно. И очень душно. И тишина эта… Нет, так она задохнется. Надо крышку приоткрыть. Как полезут на балкон, она ведь услышит и сразу крышку захлопнет. Даже если дернут, не откроют – она изнутри будет держать. Да, она всё продумала – теперь ее не убьют.

Опять эта тишина… Лесобаза гудит тишиной, будто первая мошкара. Это ее звук. Мошкара бывает только летом, а Лесобаза гудит всегда. У нее воздух гудит. Нет, Саша сойдет с ума. Жжжж… жжжж… Тишина бьет прямо в голову. У Лесобазы свой звук. Своя тишина, по которой ее ни с чем никогда не спутать. Знойный гул. Так гудит в жару воздух. Саша может тысячу раз проснуться в разных местах и тысячу раз с закрытыми глазами точно скажет, Лесобаза это или нет. Тысячу раз… А проснется ли она еще тысячу раз? Это ведь три года. Через тысячу раз она должна быть в восьмом классе. Не доживет… Ну хоть бы зашумел кто. Хоть бы пьяный какой по коридору пошел. Или песни поорали. Что-то на балконе через стенку шоркнуло:

– Танька? Ты че там делаешь? Танька?

Снова тихо. Это кот Кузька, наверное. Забыли его на балконе. Или забыли дверь закрыть. Выстынет всё к вечеру.

– Кузя? Кузя, это ты? Кс-кс-кс… Кузя?

За стенкой теперь тихо. Зато Василиса скребется на балкон. Еще чуть-чуть – и она откроет дверь. Ну дрянь! Вот, петли скрипнули – одну уже открыла. Они ворвутся и сразу поймут, где Саша. Надо Василису в туалете закрыть, а то возьмешь ее на балкон – она станет проситься обратно. Только сначала послушать. Тихо.

– Ну, кс, кс. А ну, иди сюда!

Убегает, паразитка.

– Василиса, Василиса… Иди сюда, кому говорю. На рыбку! В холодильнике тебе рыбка сварена в ковшике. На целый ковш! Кс-кс-кс!

Наконец кошка заскочила в туалет. Ой, сама пописать забыла. Василиса еще долго будет есть. Саша открыла дверь и пристроилась с краю на унитаз. Писала и слушала, не идет ли кто. Никого. И у Таньки никого. Нет, слышно… Это Кузя. Горшок заскребает. Василиса тоже услышала, подошла к щели в стене, мыркнула что-то Кузе. Оно и понятно, он ведь муж ее.

– А ну тут сиди! Сиди, кому говорю? Рыбу ешь!

Саша закрыла ее на шпингалет. Сейчас будет тихо. Так тихо, что хоть голову себе расплющь, лишь бы никогда больше не слышать этой тишины. Надо музыку включить. Ну и что, что услышат? Решат, что забыли выключить. А кассета-то, поди, так в ранце и лежит. Ой, нет, вставлена. Вот прямо та самая, прозрачная с голубой полоской. Слушали без нее, что ли? Пока она лежала с температурой, они слушали? Да нет, это мама тогда, наверное, по ошибке к вечеру не ту кассету положила. Саша включит сейчас. Пусть уже будет, что будет, лишь бы не слышать этой тишины. Тишина выскребает из нее нутро ложкой. Нажала – и на балкон. Ой, это перемотка. И звук не прибавила. Надо на всю громкость, чтобы в сундуке слышно было. Один рывок, один поворот колесика, одно нажатие и – бегом на балкон. Дверь не будет закрывать.

…Да, это верно, но подумай сама:
Сегодня вторник, значит, он – это я,
И я тебе звоню – position number two

…

Хорошо слышно. Если закроет, не услышит ничего. Они же тогда поймут? А она марлю в раме вырвет. Пусть думают, что Саша выбросилась с балкона.

…Я так устал, так устал, я хочу отдохнуть
И я звоню, говорю, как давно я тебя не видел…

Зайдут, увидят, что балкон открыт… или лоджия… Они побегут сюда, заметят вырванную марлю и кнопки от марли на полу и решат, что она выпрыгнула.

…Ты расскажи мне, как ты жила, что ты творила без меня.
Милая моя, где ты? Милая моя, где ты?

И в сундуке хорошо слышно. Мама же пораньше обещала? Она, конечно, сначала в школу зайдет. Но всё равно раньше вернется. Саша не успеет замерзнуть. В шубе же и в штанах. И в валенках. Она здесь будет лежать. Она всех обманет. Пусть они придут и подумают, что она умерла. У нее тут как гроб. Настоящий гроб.