Мама кукол

Нина отложила Элин портрет и посмотрела на следующую картину, от которой пол под ногами качнулся. Ей даже пришлось вцепиться пальцами в половицы, чтобы не упасть. На картине был изображен рассветный лес. Свет с трудом пробивался сквозь платаны и березы, по низким кустарникам, стелившимся плотным ковром по земле, полз утренний туман. Пейзаж казался до боли знакомым, он был частью Измайловских владений. Но не лес заставил Нину похолодеть от ужаса, а замершая среди деревьев женщина. Брукса. Та самая, которая поджидала вчера у ручья. Нина видела вампиршу всего минуту, но образ ее отпечатался на сетчатке глаза, словно выжженное раскаленным железом клеймо.

Нина первым делом попыталась разглядеть на картине ступни, но те скрывались в зарослях папоротника. Потом вгляделась в затененные предрассветной мглой глаза, тщетно старалась прочитать на красивом лице эмоции. Поза женщины на картине казалась напряженной, словно она готовилась в любой момент сорваться с места – то ли спасаться бегством, то ли нападать. Нина несколько раз присутствовала при дрессировке собак – Сонькин Ромка работал кинологом, – бывало, что в опасной ситуации животное на доли секунды терялось, не зная, какую стратегию выживания выбрать – бей, беги или замри. Этот момент замешательства всего на несколько секунд отражался в позе. Затем собака принимала решение и либо вступала в схватку, либо бросалась наутек. Но сомнение перед действием невозможно спутать ни с чем другим, и именно его Нина наблюдала в позе Бруксы.

– Странно, – выдохнула она и развернула картину.

«Лидия Измайлова» – было написано синей шариковой ручкой на обратной стороне холста. Тетя Лида, папина старшая сестра, погибшая в автокатастрофе почти сразу после рождения первой племянницы. Благодаря многочисленным семейным фотоальбомам Нина знала наверняка, что Лида Измайлова была пухлой голубоглазой блондинкой, «смешливой болтушкой» – как однажды охарактеризовал ее Нинин папа. На портрете определенно была не она. Значит, тетя Лида его нарисовала?

Нина принялась нервно кусать ногти. Она и не подозревала, что среди ее музыкально одаренного семейства затесалась одна художница. Нина отложила картину и придвинула поближе стопку портретов родни. Предположения оказались верны: папа, бабушка с дедушкой, дядя Артем, Эля – все холсты были подписаны одинаково: «Лидия Измайлова». Нина встала на колени и принялась спешно перебирать одно за другим забракованные полотна.

Спустя полчаса она убедилась, что портрет Бруксы был только один. Нина с трудом поднялась и разогнула окаменевшую от долгого сидения спину. Подставила картину под лучи закатного солнца и мысленно подвела итог поисков: «Первое: тетя Лида, как и мы с Элей, видела Бруксу. Второе: она не была кровной родственницей нашей маме, а вероятность того, что две ветви одной семьи являются носителями одной болезни, весьма и весьма мала. Третье: могила тети Лиды находится на кладбище искупления, значит, с ее смертью не все так просто. Из всего вышеперечисленного вывод можно сделать только один: все дороги ведут к Лиде Измайловой, а единственный человек, который может о ней хоть что-то рассказать, сидит сейчас в кабинете над бесконечными аграрными бумагами».

Нина, уже не стараясь вести себя потише, закинула портрет Бруксы в свою спальню, прошла по коридору в сторону кабинета и ахнула. Все картины, так скрупулезно развешанные накануне, теперь стояли на полу, прислоненные к стене. Нина, не веря глазам, ощупала голые пятнистые стены.

– Что за фигня?! – завопила она и фурией влетела в гостиную, где двойняшки смотрели взятую напрокат кассету с «Королем львом». – Какого черта?

– Что такое? – привстал с кресла Ваня.

– Зачем вы это сделали?

– Что сделали? – присоединилась к недоумевающему брату Тоня.

– Не придуривайтесь! – рявкнула Нина. – Картины поснимали со стен! Зачем?

– Не трогали мы никакие картины, – растерялся Ваня и взглянул на Тоню.

– Не трогали, – подтвердила она.

– Тогда кто? – нависала над ними старшая сестра.

– Откуда мы знаем?! – Тоня начала заражаться Нининой злостью. – Мы ничего не трогали. Делать, что ли, больше нечего?

– Да в том-то и дело, что нечего! Дурью маетесь целыми днями, от безделья не знаете, какой очередной идиотский розыгрыш придумать!

– Да не трогали мы картины, отстань от нас! – закричала Тоня, поднимаясь на ноги на кресле, чтобы казаться выше Нины.

– Мы после ужина сразу сюда пришли, – примирительно проговорил Ваня, выглядывая из-за Тониной спины. – Спроси папу, может, это он картины трогал, – неуверенно добавил он.

Нина перевела взгляд с брата на сестру:

– Так уж и быть, сделаю вид, что поверила вам, – отступила она в сторону выхода. – Но если еще раз выкинете нечто подобное…

Она развернулась и, продолжая кипеть от негодования, вышла из комнаты, оставив двойняшек самостоятельно додумывать окончание своей угрозы.

– Пап? – Нина приоткрыла дверь кабинета. – Занят? Отвлекаю?

Сидящий за столом отец оторвал взгляд от чертежей и посмотрел на дочь поверх очков.