Мамины рассказы (СИ)

Кроме того, перед отъездом в Германию Женя делала запрос в Свердловские архивы, и получила ответ о том, когда папа был поставлен на учёт перемещённых лиц в посёлке Чёрный Яр. В этой справке (подписанной исполнителем Смотровым), говорилось, что папу поставили на учёт в январе 48 года, и был снят с учёта в январе 56 года (окончание срока ссылки для папы). Еще в этой справке был перечислен состав нашей семьи: из нашей "уральской тройки" указан только Коля, вроде меня с Ириной вообще не было. Конечно, на момент постановки папы на учёт в 48 году мы ещё не родились, но Николай тоже родился спустя 11 с лишним месяцев. Может, справка получилась слишком длинной, и на нас с Ириной просто не хватило места на бумаге?

Все писатели врут.

С Николаем я передал с Украины для Жени и Лены начало этих рассказов - мне было важно услышать их оценку. "Все писатели врут" - сказала Женя, когда я приехал к сёстрам в Германию. Вначале такая оценка меня сильно поразила: с чего бы так? А потом понял, что каждый из нас хотел услышать, прочитать свой вариант. А услышал другой, не свой рассказ. Ещё её сильно задели мои "враки", искажение фактов. Я написал, что Эмма была в детском саду, а старшие пошли в школу. Лене было семь лет, и она пошла в школу в 45 году. Женю, как умную и старшую, зачислили во второй класс, Роберт тоже учился в школе, я даже не понимал, в каком классе, ведь ему было уже тринадцать.

А на самом деле, Лена была худенькой слабенькой девочкой, её не взяли в школу в 45 году. Моё "математическое чутьё" меня подвело: Лена 10-ый класс закончила в 56 году, и элементарный подсчёт даёт год начала учёбы 46, а не 45 год. Они приехали в Чёрный Яр уже осенью, в школе уже шли занятия. Приехало несколько семей, а не одна наша семья, классы были переполнены, особенно первый. Женя в свои десять лет впервые пошла в школу, в первый класс, а не во второй, как я думал. Роберта в его 13 лет зачислили во второй класс. На самом деле, Лена с Эммой были в детском саду. Может быть, это спасло им жизнь: зима 45-46 годов была самой тяжёлой, самой голодной. А в детском садике, круглосуточном, кормили. Конечно, само тяжелее было Роберту с Женей. Женя ходила по небольшому посёлку и просила милостыню, нет, не денег, что-нибудь поесть. И люди давали, не все, и не всегда, но эта помощь спасла их от голодной смерти. Женя и на старости лет помнит Смирнову, которая частенько давала ей покушать (она работала в столовой, может, поэтому у них в семье было легче с продуктами). Ещё соседей по бараку стариков Журавлёвых, пекарей в посёлке, которые давали Роберту подработку в пекарне, и тоже подкармливали. Наверное, поэтому, Женя, став взрослой, старалась помочь и своим близким, и совершенно чужим, людям, просящим подаяния.

Мамины рассказы всегда были короткими, сжатыми: клиентки приходили на пол часа, на час, и рассказывала мама между делом, примерить, что-то подправить, подшить, опять примерка. В своих рассказах мама не вдавалась в подробности, о каких-то мелочах просто умалчивала. Она не говорила, кто в какой класс пошёл, это уже мне самому было интересно, и я домысливал, иногда с ошибками. У неё прозвучало "Эмма в садике была, а старшие пошли в школу". Эмма ходила в садик с 45 по 49 год, а Лена неполный один год. Мама не уточняла такой "мелочи", что Лена в первый уральский год тоже была в садике. Да и то, что в детском садике дети были круглосуточно, мама тоже не говорила. Бабушка была очень больна, и в феврале 46 умерла. Так что мои сестрёнки могли быть только в круглосуточном детском саду.

Ещё один эпизод в маминых рассказах, который я не понимал. Мама так рассказывала о том, как они оказались в Чёрном Яре.

Весь их поезд высадили на перрон в тупике железнодорожной ветки. Они сидели в ожидании каких-либо распоряжений, какого-либо решения их дальнейшей судьбы. Пришёл чиновник и стал агитировать на работу в леспромхоз. Среди немецких мужиков были люди с разными профессиями, в основном крестьянскими, но лесорубов не было. Наверное, они понимали, насколько это тяжёлая, да и опасная работа, возможно, надеялись найти более подходящую работу. Всё же подумав, несколько мужчин вышли и подошли к агитатору. И Роберт встал в их строй. Я не понимал, как чиновник мог взять Роберта, невысокого худощавого 13-летнего мальчишку? Только по ошибке. Оказывается, ошибки чиновника не было, его не взяли на эту работу. Пришёл ещё один "покупатель" и предложил работу по уборке овощей. Вот на эту работу Роберта взяли. Я от мамы такого варианта рассказа не слышал (или мне запомнился "покупатель" от леспромхоза).